Невиновные

Они долго молчали, и Жорж Селерен бросил взгляд на аркады, окружавшие залитую солнцем площадь, на которой шумно играли дети. Дома в стиле Людовика Тринадцатого образовывали правильный четырехугольник. Когда Жан-Жак был совсем маленьким, — они с Аннет привозили его сюда гулять в своем маленьком автомобиле. Потом появилась Марлен, и Селерен чаще всего сам катал ее здесь в колясочке.

Стоял прекрасный день, один из тех дней, которые влюбленные вспоминают всю жизнь. Такая пара сидела на террасе через три столика от них, они держались за руки и неотрывно смотрели друг другу в глаза.

Брассье очнулся первый.

— Сегодня я в последний раз переступил порог мастерской на улице Севинье…

Селерен ничего не ответил. Он все так же смотрел на Вогезскую площадь, особенно на мальчонку, игравшего в серсо. Такая сейчас редкость видеть ребенка, который играет в серсо.

— Мой адвокат составит необходимые бумаги…

— Я хочу возместить тебе твою долю…

— Я уже возместил ее десятикратно…

— Я сказал, что я этого хочу…

— Мой адвокат напишет тебе. Это мэтр Лефор с авеню Курсель… Он, конечно, не может вписать в акт детей, но я направлю тебе письмо, в котором…

— Нет.

— Почему?

— Потому что такие вещи не пишут… К тому же у меня в доме ничего не запирается на ключ…

— Официант!

— Я назначил эту встречу… Я и заплачу по счету…

Оба чувствовали себя неловко. Никто не решался встать первым.

Наконец Селерен не выдержал.

— Прощай… — пробормотал он, не глядя на Брассье.

— Прощай, Жорж…

Селерен шагнул в тень на улице Па-де-ла-Мюль и услышал, как заработал мотор «Ягуара».

Эпаленмс, 11 октября 1971 г.