Невиновный

Но бейсбол остался далеко в прошлом, и полиция знала теперь Рона как безработного любителя-гитариста, живущего с матерью, слишком много пьющего и странно ведущего себя.

У него за плечами было несколько арестов за вождение в нетрезвом состоянии, один – за буйное поведение в пьяном виде, и плохая репутация, тянувшаяся за ним из Талсы.

Глава вторая

Рон Уильямсон родился 3 февраля 1953 года и был единственным сыном и последним ребенком Хуаниты и Роя Уильямсон. Рой работал коммивояжером в компании «Роли». Аду было невозможно представить себе без Роя, бредущего по обочине в пиджаке и галстуке, с тяжелым чемоданом образцов пищевых добавок и специй. Карман у него всегда был набит конфетами для детей, которые весело его приветствовали. Это был тяжелый способ зарабатывать на жизнь, изнурительный физически, а по вечерам приходилось еще часами составлять бумажную отчетность. Комиссионные были скромными, и вскоре после рождения Ронни Хуанита нашла работу в городской больнице.

Поскольку оба родителя работали, Ронни, естественно, поступил под опеку своей двенадцатилетней сестры Аннет, для которой не было большего счастья, чем кормить братишку, купать его, играть с ним, баловать и портить, – он был для нее чудесной живой игрушкой, которую ей посчастливилось получить. Если Аннет не была в школе, она нянчила братишку, а заодно убирала дом и готовила еду.

Средней сестре, Рини, было пять лет, когда родился Рон, и хотя она не имела ни малейшего желания возиться с ним, вскоре они стали друзьями по играм. Аннет, конечно, руководила и ею, так что по мере взросления Рини и Ронни нередко объединялись против своей воображавшей себя мамочкой опекунши.

Хуанита была ревностной христианкой, женщиной властной, и водила всю семью в церковь каждые воскресенье и среду, а также во все прочие дни, когда там велась служба. Дети никогда не пропускали воскресную школу, летние лагеря, религиозные бдения, собрания общины, даже редкие венчания и отпевания. Рой был менее набожен, но дисциплинированно придерживался установленного образа жизни: добросовестно посещал церковь, не брал в рот спиртного, не играл в азартные игры, не ругался, не танцевал и был беззаветно предан семье. Он строго соблюдал заведенные правила и, не задумываясь, снимал ремень, грозя им, а то и охаживая разок-другой по мягкому месту – главным образом единственного сына.

Семья принадлежала к энергичной, обожающей духовные песнопения пастве Первой пятидесятнической церкви святости. Будучи пятидесятниками, члены конгрегации верили в важность истовой молитвы, в необходимость постоянно подпитывать персональные отношения с Христом, хранить преданность церкви во всех аспектах ее деятельности, усердно изучать Библию и любить друг друга. Отправление их религиозных обрядов было мероприятием не для слабаков: оглушительная музыка, страстные проповеди, порой на незнакомых языках, требующие от паствы эмоциональной отдачи, мгновенные чудесные исцеления путем «возложения рук» и полнейшая открытость в громогласном выражении любых чувств, какие ниспошлет Святой Дух.

Маленьким детям рассказывали красочные истории из Ветхого Завета и заставляли заучивать самые известные библейские стихи. Их с ранних лет побуждали «принять Христа», признавать свои грехи, просить Святого Духа войти в их жизнь, чтобы обессмертить души, и последовать примеру Христа, приняв публичное крещение. Ронни принял Христа в возрасте шести лет. После долгих весенних религиозных бдений его окрестили в Голубой реке, протекавшей к югу от города.

Уильямсоны жили тихо в небольшом доме на Четвертой улице, в восточном секторе Ады, неподалеку от колледжа. Чтобы расслабиться, они навещали живших в пределах досягаемости родственников, с готовностью выполняли любую работу в церкви и изредка совершали походы в ближайший парк-заповедник штата. Спортом в их семье почти не интересовались, но это решительно изменилось, когда Ронни открыл для себя бейсбол. Сначала он играл с ребятами на улице. Это были беспорядочные игры с дюжиной вариаций и бесконечной переменой правил. Однако с самого начала стало ясно, что посыл у мальчика мощный и руки ловкие. Он закручивал биту с левой стороны площадки. День ото дня игра захватывала его все больше, и вскоре он уже не отставал от отца, канюча, чтобы тот купил ему перчатку-ловушку и биту. Лишних денег в доме не водилось, но Рой отправился с Роном в спортивный магазин, и с тех пор установился ежегодный обычай: рано по весне они ехали в «Хейнес» выбирать новую перчатку. Обычно ею оказывалась самая дорогая из имевшихся в наличии моделей.