Невиновный клиент (ЛП)

Через несколько дней ему позвонили из лаборатории. Два образца волос, обнаруженных на рубашке Тестера, принадлежали девушке. Это было самое серьезное доказательство, которое у них имелось, а насколько Ландерс мог судить, этого было недостаточно. Из лаборатории также сообщили, что в крови проповедника было обнаружено наркотическое вещество, которое используют при изнасилованиях, — Гамма-гидроксибутират (GHB), известное в народе как «земляк из Джоржии». Тот, кто убил его, до этого дал ему наркотик. Общеизвестно, что в любом стриптиз-баре, как правило, можно достать наркотики, но Ландерс не мог доказать, что препарат, обнаруженный в теле проповедника, был из «Мышиного хвоста».

Поэтому, когда Ландерс вошел в офис прокурора, он изложил состояние дела Дикону Бейкеру. Поведал о двух свидетелях: стриптизерше, которая могла иметь зуб, и портье в мотеле, который видел корвет, прибывший после Тестера около полуночи, и, возможно, видевший, как женщина поднималась по лестнице в его номер. Все остальные сотрудники клуба отрицали, что видели Тестера там, или, по крайней мере, сказали, что не заметили его. Но он определенно снял деньги в банкомате в баре вскоре после одиннадцати тридцати. Эрлин Барлоу солгала. Ландерс был уверен в этом, и остальные, вероятно, так же лгали. У него было совпадение ДНК с Кристиан, жуткий синяк на ее лице, сморщенный пенис, принадлежавший Тестеру (патологоанатом сказал, что он был отрезан после смерти). Не хватало только орудия убийства и автомобиля. Это все. Ах да, у них также был прекрасный образец жертвы. Проповедник в стриптиз-клубе. Присяжным это понравится.

— Позволь мне продолжить наблюдение за Эрлин Барлоу еще какое-то время,— предложил Ландерс. — Вдруг она совершит ошибку.

— Вот, как обстоят дела, Фил, — сказал Дикон. — Только между нами, ладно? Мне по барабану, что сын жертвы названивает и плевать на эту старую каргу из округа Картер. Так или иначе, мой секретарь общается с ними. Это не моя проблема. Однако, восемь лет назад, когда я баллотировался на пост окружного прокурора, мне пришлось конкурировать с действующим прокурором, и мне нужны были деньги, как толстому ребенку торт, и этот несчастный ублюдок, владелец «Мышиного хвоста», дал моему оппоненту пять тысяч наличными на его кампанию. А мне ни цента.

— И что?

— С тех пор у меня на него зуб. Ходили слухи, что Гас Барлоу промышляет наркотиками в клубе, но мы так и не смогли его поймать.

— Дикон, он же умер.

— Я знаю. Но его жена жива, не так ли?

— У нас нет никаких доказательств против нее.

Бейкер махнул рукой.

— Фил, ты же знаешь, как это бывает. У тебя имеются довольно сильные косвенные улики. Мы вынесем их на большое жюри присяжных, получим обвинительное заключение, и пойдем арестовывать девицу. Она, скорее всего, признается или начнет все сваливать на Барлоу. Если этого не произойдет, я подам прошение о смертной казни и этим плотно прижмем ее. Не беспокойтесь об этом. Иди, действуй дальше, потряси это дерево, и посмотри, что с него упадет. Черт возьми, в этом году будут проходить выборы. Если до августа я вытесню эту суку Барлоу из бизнеса, то это станет большим плюсом в глазах избирателей.

До августа. Год выборов. Вышвырнуть суку Барлоу из бизнеса. Ни одна из этих вещей не имела ничего общего с вопросом о смертной казни. Что на самом деле хотел сказать Дикон, так это то, что ему нужно, чтобы Ландерс кого-то арестовал. До тех пор, пока кого-то не посадили за убийство, не имело значения, виновата ли девушка. Не было никакого шанса предстать перед судом до выборов, и, если окажется, что она этого не совершала, ну так что ж, так тому и быть. По крайней мере, Дикон обеспечил бы себя едой за счет средств налогоплательщиков еще на восемь лет. Придурок. Он и его дерево.

Ландерс закончил пробежку и быстро принял душ. У него было свидание в восемь.

30 апреля

8:45

Я улыбнулся Тамми Льюис, красивой зеленоглазой блондинке с очень тонким чувством юмора и еще более острым язычком. Она работала секретарем окружного суда в течение двенадцати лет. Ее основной обязанностью было сидеть рядом с судьей Леонардом Грином во время судебных заседаний и заботиться о том, чтобы суд работал без сбоев. Уголовными делами занимались двое судей, чья юрисдикция распространялась на четыре округа, где проходила большая часть моей работы. Это были: Иван Грозный, как я называл Гласса, и Леонард Грин — танцующая машина. Я прозвал так Грина, потому что на рождественской вечеринке несколько лет назад он напился и начал танцевать на столе.

Дела распределялись по номерам. Нечетные числа отправлялись к Глассу, а четные — к Грину. На деле Энджел значится четный номер.

— Доброе утро, Тамми, — начал я. — Готовы к шоу?

— Что вы имеете в виду?

— Я представляю интересы Энджел Кристиан.

Тамми закатила глаза.