Невиновный

У Дениз не было никаких причин для побега. Они были женаты меньше года и все еще страстно влюблены друг в друга. Оба учились на старших курсах университета, готовились к выпуску, собирались уехать из Ады, чтобы начать новую жизнь в каком-нибудь другом месте. Ее увезли против воли, в этом Стив не сомневался.

С каждым днем вероятность того, что Дениз удастся найти живой, становилась все более призрачной. Если бы ее увез насильник, то он, сделав свое черное дело, уже бы ее отпустил. Если бы ее похитили, то кто-нибудь уже потребовал бы выкуп. Ходили слухи о ее бывшем любовнике из Техаса, но они вскоре прекратились. Поговаривали и о наркоторговцах, впрочем, эти бывают замешаны в большинстве самых причудливых преступлений.

Ада снова была шокирована преступлением. Дебби Картер убили за год и пять месяцев до того, и город только-только начинал приходить в себя после кошмара. Теперь двери снова запирали на несколько замков, «комендантский час» для подростков еще больше ужесточили, и было зафиксировано оживление торговли оружием в местных закладных магазинах. Что же случилось с милым маленьким студенческим городком, где на каждом углу – по две церкви?

Шли недели, для большинства жителей Ады жизнь мало-помалу возвращалась в привычное русло. Наступил летний сезон, школьников распустили на каникулы. Слухи постепенно стихали, но не замирали совсем. Некий подозреваемый в Техасе похвастался, будто убил десять женщин, – полицейские из Ады ринулись туда, чтобы поговорить с ним. В Миссури нашли неопознанный труп женщины с татуировкой на ногах. У Дениз никаких татуировок не было.

Так продолжалось все лето и начало осени. Ни малейшего просвета, ни единой улики, которая могла бы навести полицию на труп Дениз Харауэй.

И никакого прогресса в расследовании убийства Картер. Атмосфера вокруг местной полиции, имеющей на счету два громких нераскрытых убийства, оставалась тяжелой и наэлектризованной. Хотя полицейские трудились, не жалея времени, предъявить им пока было нечего. Старые версии были многажды проверены и перепроверены – с тем же результатом. Эти два убийства полностью поглотили жизни Денниса Смита и Гэри Роджерса.

Положение Роджерса было даже более тяжелым, чем у Смита. За год до исчезновения Дениз Харауэй похожее преступление было совершено в округе Семинол, в тридцати милях от Ады. Восемнадцатилетняя девушка по имени Пэтти Хамилтон в момент своего исчезновения работала в круглосуточном магазине. Некий покупатель, войдя в магазин, нашел его пустым, деньги из кассового аппарата исчезли, на прилавке стояли две банки из-под безалкогольных напитков – никаких следов борьбы. Запертую машину Пэтти Хамилтон обнаружили перед входом. Девушка исчезла без следа, и в течение года полиция считала, что ее похитили и убили.

Агентом Оклахомского отделения ФБР, отвечающим за дело Пэтти Хамилтон, был Гэри Роджерс. Дебби Картер, Дениз Харауэй, Пэтти Хамилтон – на рабочем столе агента Роджерса теперь скопились дела о нераскрытых убийствах уже трех женщин.

Когда Оклахома была еще территорией,[4] Ада имела громкую и абсолютно заслуженную славу убежища, всегда открытого для вооруженных бандитов и лиц, объявленных вне закона. Споры решались здесь с помощью шестизарядных револьверов, и тот, кто выхватывал револьвер первым, не боялся наказания со стороны гражданских властей. Грабители банков и угонщики скота стекались в Аду, потому что это все еще была индейская территория, а не часть Соединенных Штатов. Шерифы, если их удавалось сыскать, ничего не могли поделать с профессиональными преступниками, обосновавшимися в Аде и вокруг нее.

Репутация города как беззаконного места решительно изменилась в 1909 году, когда местным жителям до смерти надоело жить в страхе. Уважаемый фермер по имени Гас Боббитт был убит профессиональным киллером, нанятым конкурирующим землевладельцем. Убийцу и трех заговорщиков арестовали, и по городу покатилась эпидемия «висельной лихорадки». Под предводительством масонов ранним утром 19 апреля 1909 года честные граждане города Ада собрались в толпу линчевателей. Сорок человек торжественно вышли из Дома масонов, что располагался в центре города, на пересечении Двенадцатой улицы и Бродвея, и через несколько минут прибыли в тюрьму. Они вынудили шерифа к повиновению, выволокли из камер четырех бандитов и, скрутив им руки и ноги проволокой, перетащили на другую сторону улицы, на извозчичий двор, выбранный местом экзекуции. Там всех четверых церемониально повесили.

На следующий день рано утром фотограф установил в конюшне камеру и сделал несколько снимков. Один из них сохранился – выцветшая черно-белая фотография, на которой изображены все четверо, висящие на веревочных петлях, неподвижные, почти умиротворенные и безоговорочно мертвые. Спустя годы этот снимок был воспроизведен на открытках, которые раздавали в здании Торговой палаты.

Десятилетиями тот суд Линча оставался самым славным эпизодом истории Ады.

Глава пятая