Невиртуальная реальность (сборник)

Однажды ночью, согласно боевому расписанию, на КП бежал подполковник Полусмерть. Недобежав совсем немного один из главных персонажей солдатских кошмаров рухнул в лунку и, к всеобщему ликованию, сломал ногу. Приказ – привести состояние пустыря к гладкой поверхности, на которой, по меткому выражения Полусмерти, «можно будет кататься на коньках, летом на роликовых, а зимой на ледяных», получил тот же капитан Старовойтов.

В том же подпитии, как и полгода назад, с тем же юмором, он назначил ответственным того же сержанта Бухайло, который отобрал тех же солдат, которые тем же инструментом закапывали ямы, сопровождая работу теми же словами.

И нет ничего странного в том, что их работа принесла те же плоды.

Те же, да не совсем.

Дело в том, что за полгода выкопанная земля куда-то исчезла и для того, чтобы зарыть 72 оригинальные ямы, солдаты вырыли 72 ямы вторичные. Менее глубокие, но более широкие. И если раньше минное поле имело какую-то структуру, то есть было расположено более или менее ровными рядами, то теперь оно напоминало последствие артобстрела. Фантастическим образом ямы не исчезли, а расползлись.

Пройти до командного пункта стало непросто даже днем и в трезвом виде.

И хотя «подорвавшихся», точнее, провалившихся, стало больше, то пострадавших и тяжелораненых стало меньше. И, несмотря на то, что солдаты тяжело переживали гибель белой собачки по кличке «Дембель», утонувшей в одной из ям, о том, чтобы идти в обход, по дороге, не было и речи.

Прохождение «минного поля» стало делом чести и превратилось в своего рода вид спорта.

Но это было еще через год, а в этот апрельский день Максим надеялся поспать, сидя за коммутатором и уткнувшись в него лбом. Сержант Дюбков, который через 180 дней увольнялся, спал на вожделенном столе, после ночных карточных баталий. «Уже совсем скоро, – подумал Макс. – И я буду старшим оператором телефонной станции ЗАС (засекречивающая аппаратура связи)».

Пластиковая крышка стола казалась ему мягче и приятней перины из лебяжьего пуха.

2. МУЖЧИНЫ БЕЗ ЖЕНЩИН

В подземелье командного пункта связи было прохладно. Сначала Яцкевич зашел к радистам.

В прямоугольной небольшой комнате сидя спали трое солдат. Недавно прибывший Серега Федотов пристраивал свой широкий, псковский лоб возле черного ключа с эбонитовой, круглой верхушкой, посредством которого отстукивалась морзянка. Из четырех приемников доносились накладывающиеся друг на друга точки и тире.

Оглянув еще раз сонное царство, Максим вышел. Он снова поразился возможностям человеческого мозга. Как можно в этой мешанине звуков услышать набор сигналов, соответствующих их позывным? Да еще во сне, не мешкая, тут же проснуться и ответить?! Ситуация усугублялась тем, что позывные менялись каждые четыре часа.

Каким образом радистам это удавалось – было непонятно даже им самим, но факт остается фактом: радист мог не проснуться от телефонного звонка, от ударов кованых сапог в дверь, но от тихой морзянки нужной последовательности в толчее других не нужных – пробуждался всегда.

Он постучал в железную дверь ЗАСа. Спустя короткое время дверь открылась на цепочку. В щели показалось заспанное лицо сержанта Дюбкова.

– Яцек, ты, что ли?

– Я, а кто ж еще?

– А почему неправильным стуком стучишь?

– Я правильным. Там-та-да-там. Это ты неправильными ушами слушаешь.

Виктор снял цепочку и открыл дверь. Он был в наглухо застегнутой гимнастерке, но при этом без штанов.

– Из-за тебя одеваться пришлось, – обиженно прогудел частично проснувшийся сержант. – Иди. Тебе на склад надо. Навазов звонил. Обещал дать буханку хлеба и пачку маргарина. Я просил пару кубиков сахару, но эта раскосая задница говорит, что кончился. Может, на складе стыришь чего-нибудь пожрать. Давай! – Прикрикнул Дюбков на огорченного Максима. – Быстрее! Я голоден! – Максим понуро развернулся. – Не дрейфь! Потом попьем чаю. Я угощу. Хлеб с маргарином! Вкуснотища!

Яцкевич взял молоток и собрался уйти.

Не белый, не черный, а какой-то безвкусный серый, армейский хлеб с трудом казался деликатесом даже голодным солдатам.

– А молоток тебе зачем? – Подозрительно спросил сержант. – И почему ты все время ходишь с инструментом? Ни разу тебя не видел без лопаты или швабры.

– Это чтоб старшина не припахал. Если идешь с ломом, сразу видно – человек при деле. А если без ничего: «Иди сюда, Яцкевич! Давай, помоги грузовик разгрузить». Или еще чего.

– Ну, а если спросит, зачем тебе молоток?

– Придумаю что-нибудь. Например, Старовойтов приказал чего-нибудь прибить. Но никто еще никогда не спрашивал. Видно же, что я занят.

– Умно. Ну ладно, Максим, иди.

Макс поднялся на свежий воздух и побрел к складу. Он шел мимо копающих и поигрывал молотком. Возле пожарного щита он остановился.

Мимо, громко топая сапогами, пробежали десять «духов». Они были похожи, как близнецы, обнажены по пояс и на бегу помахивали гофрированными хоботами противогазов. За ними, подгоняя, бежал долговязый старшина с фуражкой в левой руке. Лицо его покраснело. Видимо, занятия спортом не лучший опохмелитель. Увидев Яцкевича, он закричал: