Невкусные души II: Между мирами (СИ)

По лугу идти было ещё проще и приятнее. С грустью вспоминаю ранние свои путешествия, когда приходилось тащить на спине рюкзак весом больше, чем половина твоего тела. Львиная часть удовольствия терялась в мысли «Ну когда же привал?». Вот бы тогда наши внепространственные сумки! Хотя хорошо, что они есть у нас сегодня. И двигаться по лугу налегке оказалось очень приятно и ненапряжно. Саша сплела себе венок. С ним на волосах она выглядела просто богиней весны и любви. Великолепно, в общем, выглядела. Как и всегда. Я немного поотстал и шёл, любуясь любимой. А ещё через час мы вышли… на дорогу. Реальная грунтовка. Я ни разу не следопыт, так что понять, какой транспорт ездит по этой дороге, не мог. Но то, что это транспорт, я был уверен. И она тянулась практически в нужном нам направлении. Недолго думая, мы пошли по этой дороге. Скорость ещё выросла. В этот момент я пожалел, что мы не взяли с собой велосипеды. Сколько мы вообще с собой не взяли! Привыкли, что любой вес — это зло. А что весь наш груз не весит ничего, не подумали. Брали самое необходимое. Ну, и немного роскоши, когда вспоминали, что сумки у нас необычные.

Вскоре подошло время обеда. Ну или, если равняться по солнышку этого мира, к ужину. Не отходя с дороги, расположились прямо на обочине. Я запалил костерок, и вскоре в котелке булькала и сводила с ума обоняние картошка с мясом. Только мы расположились с мисками и приступили к трапезе, сзади, откуда мы пришли, послышался шум. Через минуту из-за поворота показалась почти обычная лошадка, запряжённая в почти обычную телегу. На которой восседал почти обычный человек. Всё-таки отличия были. И они бросались в глаза, но описать эти отличия конкретно я бы не взялся. Скорее, отличия были на уровне интуиции.

Вскочив и побросав миски, мы с нетерпением дожидались, когда абориген поравняется с нами.

Не доезжая до нас метров десять, абориген остановил свою повозку. Выглядел он, как крестьянин конца восемнадцатого века в учебнике истории. Длинная, почти до колен, рубаха, широкие потёртые порты и лапти. Настоящие лапти! А ещё длинные космы, взятые ремешком в хвост на затылке, и сто лет нечёсаная борода. Он, сильно жестикулируя, разразился какой-то речью. В основном с вопросительными и просительными интонациями. Показывал назад, в чём-то нас убеждал. Вперёд вышел Вениамин.

— Ребят, он принял нас за грабителей и душегубов. Аккуратно берите свои миски и садитесь доедать. Как ни в чём не бывало. Поняли? Я сам разберусь.

Подняв миски, мы продолжили есть. Диме не повезло, его миска опрокинулась, и картошка оказалась на земле. Он насыпал себе по новой и присоединился к нам. Через пару минут Вениамин подвёл к нам слегка дрожащего крестьянина. Вручил ему свою миску, досыпав туда еды. Всё ещё дрожа, он пальцами попробовал предложенное угощение. Подняв на нас удивлённые глаза, что-то затараторил. После чего принялся поглощать бедную картошку с мясом с дикой скоростью. Причём руками. Ложку, лежащую в его миске, он полностью игнорировал. Короче, он слопал всё, что у нас оставалось. Обычно добавку все брали, если вдруг кто не наелся. И у нас почти всегда оставался излишек, который мы выбрасывали. Но не в этот раз. Он даже взял котелок и вылизал его. Приободрённый, расслабившийся абориген опять завёл речь минуты на две. Показывая то на телегу, то на дорогу.

— Наш новый знакомый убеждает, что с удовольствием подвезёт нас, — Колобок улыбался. Это редкое зрелище повергло меня чуть ли не в шок.

Собрав всю посуду, немытой засунули в сумку. И пошли грузиться в телегу.

Скорость прибавилась, хоть и незначительно. Но зато мы не топали ножками, а почти с комфортом ехали. Почти — потому что рессоры у телеги предусмотрены не были, и мы чувствовали каждую ямку. Иногда практически прикусывая язык. Вениамин расположился рядом с нашим возничим и, похоже, твёрдо решил выучить язык. Он показывал на всё, что видел, начиная от самого крестьянина и заканчивая каждым лютиком. Крестьянин быстро понял, чего от него хотят, и старательно проговаривал названия всех встреченных предметов. А Колобок старательно повторял. Судя по всему, Колобок даже попытался выяснить счёт. Но тут его постигла неудача. Наш спутник, похоже, не знал, что это такое. Лишь глупо пялился и улыбался.