Невменяемый дипломат

Веки вначале поддаваться не хотели, лишний раз свидетельствуя о правильности поставленного самому себе диагноза. Хотя некие волны магического исцеления стали ощущаться. В первую очередь лицом. Словно свежий, приятный ветерок повеял…

«Тут рядом такие Медиальты! – с оптимизмом подумал он. – Мертвого воскресят! Раз сразу не умер, то уже через полчаса бегать буду! Жалко, что покушавшегося на меня уже другие поймали… Ну, ничего, мне бы только встать! Я ему устрою… – И тут же мысли совершили поворот: – Странно, почему же этот предатель меня, а не императора хотел убить? Если решил, что я не колдун, то мог и справиться с этим делом. Но я ведь не настолько важен… Процесс пошел, я очень много успел рассказать… Да и Медиальты знают очень много… А что тогда? Ох! Если меня решили убить по сигналу его величества, то… Ну да, тогда я глаза точно уже никогда не открою… разве что на какой-нибудь дыбе. М-да… а ведь такой вариант тоже возможен… Ну! Глаза – откройтесь!..»

Мысленная команда подействовала. Сквозь щелочки удалось увидеть серый потолок. Когда глаза полностью открылись, он увидел большую светлую комнату, скромно меблированную. Свет проникал через зашторенные окна. И никого в поле зрения.

Шея не ощущалась, так что повернуть голову не получилось бы.

«Эк меня торкнуло! Хорошо хоть память опять не потерял… Даже не почувствовал, как меня в здание перенесли. Капитальное… значит, не возле места последнего сражения. В поселок привезли? Или в саму столицу доставили? Мм… не так я себе представлял свой въезд в Полюс, не так… А что же меня никто не лечит? Хотя чего я переживаю, Медиальты тоже в отдыхе нуждаются: спасли меня, да и пошли отдыхать. Хуже – если бы сейчас вокруг меня десяток тэшей метался. Тогда все признаки плачевного состояния были бы налицо… А так – только вылежаться надо, набраться сил, да… тельце свое почувствовать. Что-то оно долго «оттаивает» после паралича…»

Глаза удалось скосить так, что в поле зрения попала отделанная искусной резьбой дверь. Такие могли быть в императорском дворце. Тут дверь открылась, и в комнату вошел… Кашад!

Захотелось радостно закричать, но язык не слушался. Кашад взглянул на лежащего и что-то воскликнул, но Кремон его не услышал. Разве что возник в ушах какой-то шум.

Товарищ, видимо, что-то подобное подозревал. Он метнулся к двери, что-то крикнул наружу, потом подошел к кровати, уселся рядом на стул и, сформировав узко направленный канал звука, стал переправлять свою речь чуть ли не прямо в мозг Кремона:

– Если меня слышишь, моргни. Отлично! Ветеран так и предположил, что этой ночью ты должен прийти в сознание.

Что-то он наверняка видел в ауре Кремона и в его напряженном взгляде, но не стал уточнять, как долго Невменяемый был без сознания. Вместо этого он с оптимизмом стал рассказывать новости и заверять в том, что все нормально, выздоровление идет успешно и очень скоро они опять будут проводить спарринги, сражаясь на мечах.

– Мы с Рионой не просто сумели доставить первую повозку сказок в столицу, но сделали это чуть ли не одновременно с твоим прибытием по другому тракту, – говорил Кашад. – Мало того, мы сразу дали заказ местным типографиям, и теперь твои сказки печатаются тысячными тиражами и продаются прямо со дворов типографий. Бум! Всемирная слава! Имя Кремона Низу сейчас самое популярное не только в Полюсе и Центре, но и во всей империи. А если к этому добавить еще и твои ратные подвиги… Да я и сам купаюсь в океане твоей славы, по причине нашего близкого родства.

Он заметил, что Кремон слишком часто моргает, явно пытаясь о чем-то спросить, но не стал это выяснять, а начал успокаивать:

– Не переживай, все нормально! Недаром тобой Медиальты занимались!

«Вот это меня и пугает! – хотел герой крикнуть, но не мог. – Лучше бы меня лечил первый попавшийся тэш, и я был бы спокоен, а так слишком уж ты пытаешься меня обрадовать… Не к добру это!..»

Дальнейшие слова товарища только лишний раз убедили раненого, что радоваться рано. Воровато оглянувшись на дверь, Кашад подался к Невменяемому:

– Ты меня слышишь? Понимаешь?

Кремон дважды опустил и поднял веки.

– Мне жутко стыдно, но я не могу не признаться. Иначе меня совесть заест насмерть. Правда, я давал клятву никогда об этом даже не заикаться, но ведь мы с тобой как братья, верно?

Невменяемый еще раз опустил и поднял веки, готовясь к самому страшному.

– Так вот… С самой первой ночи, как мы с тобой стали жить в доме Сату-Лгава, Риона каждую ночь приходила ко мне, и мы с ней занимались любовью час, а то и полтора. И я подло молчал об этом. Прости меня, если можешь, за то, что не признался сразу… Уж слишком она настаивала на моем молчании…

«Да она и на моем молчании настояла! – Кремону очень хотелось расхохотаться во весь голос, но ничего, кроме как по очереди опускать и поднимать веки, он сделать не смог. – Ай да Риона! Ох, Риона!.. Эх, Рионушка!.. Вот так затейница!..»

Движения век были восприняты почти верно: