Невменяемый колдун

– Ну-у чуть не считается…

– Точно, теперь я уверен: нас отравили! – Баритон опять зазвучал сильно и уверенно. – Или в ту бурду, что давали на ужин, подсыпали какое-то зелье. Я слышал, они так делают в тюрьмах, чтобы арестованные не могли познать радость совокупления перед казнью. Вот изверги!

– Зелье? – неуверенно протянул толстяк.

– Не веришь? Тогда сам попробуй с этим цветочком. Уверен, вряд ли у тебя что получится.

– Да?! Я готов! Сейчас проверим твои нелепые выдумки!

И толстяк в своем любимом стиле с разгона упал на застонавшую Мирту. И стал ворочаться на ней, стараясь в первую очередь удобнее раздвинуть женские ножки. Но секунд через двадцать затих, прислушиваясь к свом ощущениям, а потом признался:

– На рвоту меня не тянет, но так плохо и мерзко… Да и воин мой в полной отключке.

– Вот! Что я говорил! – восторжествовал щеголь. – Ну не могут такие мужики, как мы с тобой, не сделать свое доблестное дело. Не могут без особой на то причины! И зелья нам намешали порядочно. – Он замер, что-то обдумывая, потом встал и крикнул в сторону нар: – Эй! Есть желающие побаловаться с этой красоткой? Возможно, кто-то не ел похлебку на ужин и у него есть шансы получить море удовольствия.

Но его призывы остались без ответа. Может, все потенциальные желающие экстремального секса уже поняли, что съеденное зелье их тоже опозорит, а может, никто не желал связываться с такими сволочными насильниками. Ведь убитый старик так и лежал до сих пор под лавкой немым напоминанием об опасности.

– Скорей всего, им тоже нездоровится, – с некоторой неуверенностью хмыкнул обладатель баритона. На что его подельник спросил:

– Так что нам теперь делать?

– Вся ночь впереди. Оденемся и подождем: вдруг действие зелья окончится. Вот тогда и погреемся. Будем пробовать по очереди…

– Да ладно, пробовать я тоже готов.

– И вытри им хари!..

Когда первые лучи светила коснулись неприступных стен Цитадели, Кремон поспешно вошел в комнату, где недавно начался допрос виконтессы Латисии. Перед этим он лично составил план обязательных вопросов по делу убийства наследников Маторана и с некоторыми пояснениями раздал всем дознавателям. Теперь же Кремон хотел как можно больше выяснить по поводу таинственного аппарата.

Как ни странно, но молодого колдуна до сих пор принимали за одного из руководителей всей операции. И было немного не по себе, когда опытные, заслуженные воины, следователи и Эль-Митоланы вставали при его появлении и принимались делать доклад.

Вот и сейчас его встретили попыткой доложить суть начинающегося допроса. Но молодой колдун поспешно оборвал доклад, извинился и пояснил:

– Мне надо пять минут, чтобы задать несколько вопросов сугубо конфиденциального характера. Помните о неразглашении! А потом бегу допрашивать ее мужа.

И тут же поинтересовался отношением старой модистки к этому делу. Оказалось, что она ничего не знала о назначении аппарата. Лишь, будучи верной и любящей женой, дала слово мужу в случае чего уничтожить странное сооружение ценой даже собственной жизни. Что у нее почти получилось. Уже вставая, Кремон чисто по инерции задал несколько вопросов дополнительно:

– И это вы лично стреляли из многозарядного арбалета?

– Да.

– Зачем?

– Чтобы остановить гвардейцев.

– С вами находились в тот момент ваши сообщницы?

– Нет.

– А кто же они?

– Простые клиентки.

– Вы знаете обеих?

– Нет, только одну.

– Как ее зовут?

От досады Кремон даже остановился, понимая, что Ренго Шагающий схватил совершенно невиновных и посторонних людей и теперь придется устранять неприятные последствия случайного ареста, но ответ виконтессы поверг его в шок:

– Баронесса Мирта Шиловски.

– Как?! Откуда она там взялась? Что там делала?

Обычно допрашиваемые под Сонным Покрывалом отвечали только на последний вопрос.

– Мерила платье.

То, что второй девушкой была Мальвика, не оставалось сомнений. Кремон готов был биться головой о стену: видел же на кухне последние крохи продуктов! Никого накануне в доме не было. И ночью никто не ночевал. Ничего так и не купили, и домой не вернулись. Вот что грызло его подсознание все утро.

– Где находятся соучастницы виконтессы?

Один из дознавателей уже высматривал нужные данные в своих бумагах и ответил без промедления:

– Восьмой уровень, камера номер семнадцать.

– Где это?

– Я проведу! – вскочил второй дознаватель.

– Бегом, на самой большой скорости! – срывающимся голосом попросил его молодой колдун.

Когда наступило утро, насильники стали терять последние крохи человеческого поведения. Все чаще и чаще они подходили к связанным девушкам и возобновляли свои безуспешные попытки хотя бы возбудиться. И каждый раз они, перед тем как согнуться в очередном приступе рвоты, успевали нанести своим жертвам несколько ударов по лицу или телу. Причем уже не делая разницы между вожделенной «ягодкой» и «серенькой мышкой».