Невменяемый отшельник

– Постараюсь прийти завтра. Но тут по округе бродят гигантские тигры, так что могу и не прорваться. Тогда приду на следующий день. Постарайтесь всё-таки решиться на встречу со мной или хотя бы на разговор. Будем жить в мире и дружить.

И уже когда мчался к своей обители у водопада, размышлял о неадекватности своего поведения:

«Вьюдораши маленькие – я большой. Они меня боятся и вряд ли пойдут на диалог. Ну разве что из-за вкусной пищи… Думаем дальше… Человек маленький – тигры несоразмерно больше. Естественно, что человек изначально не пожелает никакого контакта с подобными монстрами. Опять-таки, если те вдруг не предпримут однозначные действия в доказательство своего ума. А что? Наличие ума гарантирует их противление людоедству? Помнится, некоторые колабы в дальних походах не брезговали человечиной. Мальвика вон только чудом спаслась… Но в любом случае лучше от тигров держаться подальше… Хм! Так, наверное, и вьюдораши обо мне думают? Или там кто другой в недрах затаился? И почему затаился? Судя по тому, что дверь легко и беззвучно открывается изнутри, Древние так специально устроили, оградили подземный народец от влияния извне. Знать бы ещё причины такого ограждения…»

В самом деле, чего прятать? Если тут и так Ничейные земли и нет никого из разумных? Или они тут были? Стоило припомнить мужчину, раздавленного каменным шаром. Ведь явно не местный, явно не знал о коварной ловушке, и даже не подозревал о наличии, раз в неё угодил. Но тогда кто он и как сюда попал?

На этот вопрос имелся только один ответ. И даже с живым, наглядным примером: сам Невменяемый. Раз он сюда проник, да и в империю сентегов в своё время пробрался по внутренностям сталпня, то и другие могли повторить подобное. Ведь закон больших чисел гласит: в хаотичном множестве – дисгармония, в одиночестве – порядок. Та же Мальвика со своими друзьями тоже прорвалась в святая святых и даже сумела самостоятельно выбраться, точнее, почти выбраться.

А огромные экспедиции что только ни творят, какие грандиозные замыслы ни воплощают в жизнь, сколько суммарной силы ни расходуют, а толку – ноль. Потому что Барьер как раз и рассчитан на противодействие взломам, чем массивнее, тем большее оказывает сопротивление. А единичный исследователь может и проскочить по краешкам неких технических сбоев в системе и случайностей наложений. Сплошная преграда его и не заметит, а заметит, так не посчитает важным сам факт проникновения. Одиночка погоды не сделает. Да и обратно ему ещё надо перебраться, а затем доказать всем остальным свою везучесть. Вернулся с экспедицией, а везучесть раз – и пропала…

Наверняка тот человек под шаром – из таких, из одиночек. Сюда пробрался, а обратно… не повезло! Тигры не съели, так камнем привалило. Сложно…

Только оказавшись возле водопада, Кремон перешёл на шаг и перестал оглядываться каждые несколько мгновений. Тигры не преследовали, и почему-то окрепло в душе убеждение, что они и в самом деле обиделись. Но душа – это одно, а вот трезвый рассудок – совсем иное. И он твердил: «Какие могут быть обиды?! Ты ведь не обижаешься на рыбу, которой удалось от тебя сбежать в струях воды? Вот! Так и она тоже при этом на тебя не обижается! Учитывай это!»

Хотелось бы от рассудка не аллегорий, а более взвешенного анализа событий. Но тот, явно затуманенный голодом, опять сбился на рыбу, потом на её копчение, на условия хранения, и… пришлось торопиться в обитель. Наверное, это был первый день, когда Кремон так ни разу и не заглянул в мавзолей и не рвал сердце видом умиротворённой Ягуши, которая словно спала.

Своё упущение отшельник исправил следующим утром, когда наведался под водопад уже с готовыми, забитыми продуктами сумами. И, как всегда, вслух отчитался о своих намерениях:

– А что, идея наладить контакт с подземными обитателями – дело перспективное. Может, и сложатся наши дружественные отношения. Зато с тиграми лучше и в самом деле не связываться. Какими бы они умными ни казались, рисковать нет смысла. Одно неосторожное движение когтем, и человек разрезан надвое. Да, да! Ты бы только видела, какие у них когти!.. Как мой хост!

Вынул меч, показал его любимой… тяжко вздохнул и поспешил на выход. Говорить-то он мог сколько угодно, а вот ответа никогда больше ни дождётся.

Зато по пути к Рассыпающейся, как он её назвал гряде смотрел по сторонам в оба. А если сомневался в некоем участке дальше по маршруту, залезал в укромное место и просматривал дорогу отделённым сознанием. К счастью, хищники и в самом деле ушли. Хотелось верить, что далеко и… навсегда.

Возле стальной двери тоже всё оказалось без изменений. Почти. Потому что на крюке теперь висела холщовая сумка, пустая.