Невместе

– Ага, – слышу в голосе Саши улыбку. – Но пока сотрудник мне удостоверение не покажет, он будет просто надоедливым мужиком, который вносит в нашу уютную и дружескую атмосферу ресторана ужасные нотки наглости и…

– Дурдом какой-то! – взрывается он и разворачивается, чтобы уйти, даже не дав Саше договорить.

Она победно хлопает в ладоши и поворачивается к Марине, показывая рукой жест удушья. Достал он ее, короче. Но справилась как богиня.

А потом Саша разворачивается ко мне лицом, видимо, чтобы уйти в кабинет, но натыкается на мой взгляд и чуть зависает. А потом отмирает, вспомнив, видимо, что не выплеснула весь спектр эмоций, подлетает ко мне, буквально заталкивает меня в коридор, чтобы не стоять перед людьми в зале, и вскрикивает:

– Это дурдом! Все дни все было хорошо, а тут появился! Пришел он, смотрите, вот козел какой!

– Я? – посмеиваюсь.

– Да ты при чем? Мужик этот!

Она взмахивает руками и идет в мой, или уже наш, кабинет, выходя из темноты коридора в светлое помещение, и падает на стул, закрывая глаза. Замучили мне Сашеньку совсем.

И она просто болтает и болтает, рассказывает про этого мужика, возмущается, так и сидя в кресле, откинув голову назад и закрыв глаза. Болтает без умолку, как у нее всегда на эмоциях бывает, и я впитываю каждое слово. Она рассказывает о пробке утром, о шумных соседях, которые до утра отмечали чей-то день рождения, о том, что ветер сильный на улице ее раздражает и наглые родители смеют звонить после десяти вечера и спрашивать про занятия на будущий год.

Саша устала, и я очень хочу, чтобы она хоть немного расслабилась, поэтому даю ей выговориться, а еще тихонько подхожу со спины и кладу руки ей на плечи.

Сначала просто поглаживаю, чтобы не спугнуть Сашку, а потом легонько массирую. Я без всяких там намеков или что-то около того… Я просто правда хочу, чтобы она выдохнула. В конце концов, на этих хрупких плечах был целый ресторан, им нужен массаж.

И она не отталкивает меня, наоборот, даже чуть прогибается, чтобы мне было удобнее, а потом резко открывает глаза. И в такой позе я смотрю на нее сверху вниз и как бы перевернуто.

– Ты чего? – спрашивает, внезапно замерев.

– Восхищаюсь тобой, – говорю правду, но еще и нагло отвожу тему от моего массажа. – Столько талантов в одной хрупкой девчонке!

– Ой, кто это мне говорит? Сам-то? И швец, и жнец, и на гитаре игрец. – Она все еще не отталкивает. Я в приятном ужасе.

– Ну я-то не хрупкая девушка, – посмеиваюсь.

– Это да. – Она на секунду закрывает глаза снова, а потом выдает то, от чего мои губы тянутся в улыбке: – И слава богу, что ты не девушка.

Это… ой, да черт с ними, с мыслями!

Я перехожу пальцами на шею Саши, массирую нежную кожу за ушами и чувствую, как у меня закипает кровь. Потому что Сашка от удовольствия чуть приоткрывает губы и даже ничего не говорит. Просто по какой-то неведомой причине отдается моим рукам и не имеет ничего против этого почти хамства.

Я круговыми движениями массирую шею, перехожу на кожу за ушами, умирая от бешеного сердцебиения, а потом…

Боже, прости мне мои грязные мысли.

Но Саша просто стонет. Вот так просто, тихо-тихо, но стонет.

И я не успеваю остановить себя, когда просто наклоняюсь вниз и впиваюсь своими губами в манящие губы Солнца.

Глава 13

Саша

Я совершенно точно сошла с ума или уже совсем окончательно поехала крышей, потому что я отчетливо ощущаю губы этого наглого хоккеиста на своих, но…

Но ничего не делаю.

Точнее – не отталкиваю. И даже почти не отвечаю.

Почти…

В моей голове примерно миллион мыслей, но ни одна не думается нормально, и я просто сижу в той же позе, что и была, позволяя Тимуру целовать мои губы. И он нагло, совершенно нагло и беспардонно этим позволением пользуется! Ласкает медленно и мягко, едва касаясь моих губ своими, не перегибая палку и не…

Не перегибая, Солнцева?!

Меня моментом остужает, и я распахиваю глаза, только тогда понимая, что, черт возьми, от его поцелуя закрывала их. Я замечаю, что и его закрыты, и от этого простого, но такого интимного момента меня с ног до головы осыпает мурашками…

Стоп! Стоп-стоп-стоп!

Протягиваю руку вверх и отталкиваю Тимура, заставляя его оторваться от моих губ. Я должна сейчас наорать на него, сказать что-то абсолютно ужасное, чтобы он отстал от меня раз и навсегда, но почему-то крик из груди совершенно не рвется, да и оскорбления ни одного придумать совсем не могу.

Поэтому только прочищаю горло и говорю неожиданно для самой себя спокойно и даже тихо:

– Не. Делай. Так. Больше.

– Почему? – мигом отвечает он, облизывая губы. О черт… Меня снова как кипятком ошпаривает от этого действия, и я пытаюсь держать себя в руках. Что со мной, черт возьми?! Почему я реагирую так и не бегу отсюда сломя голову, проклиная его и этот чертов ресторан?

– А я до свадьбы не целуюсь, – выдаю какую-то абсолютную чушь, первое, что приходит в голову.

– Звучит как вызов. – Он улыбается и, судя по всему, не собирается от меня отстраняться. Потому что между нашими лицами по-прежнему не больше пяти сантиметров.

Вызов… Ха-ха, как смешно! Откуда он взялся вообще на мою голову?