Невольная связь

Ему казалось, что он сходит с ума. Или уже сошел. Он помнил каждую свою фразу, брошенную неосторожно или со злости. Помнил слова, что твердила Сабина. Тогда они кололи его, задевали.

А сейчас... Он бы многое отдал, чтобы услышать голос этой девушки еще раз. Пусть кричит. Ругается. Пусть твердит, что ненавидит его. Пусть.

Более того, Глеб за последние сутки часто думал, что бы он изменил. Что бы сделал иначе. Он знал ответ.

Только бы Сабина была жива. Но ее нет.

Глеб никак не мог уложить этот факт в голове. Никак. Даже сейчас Широков смотрел на портрет Сабины, высеченный на мраморе, и не верил. Он не был согласен с тем, что там, под землей лежит его ведьма.

И сейчас, когда алкоголь выветрился из головы, оставив лишь похмелье, у Глеба появились вопросы. Виновника аварии он уже наказал. Но Широкову было мало.

Уезжать с кладбища, где похоронена Сабина, было тяжело. Хотелось опять упиться в хлам. Но Широков уже знал, что легче не станет.

Сидя в машине, Глеб, наконец, вынул телефон из кармана пиджака и включил его. Посыпались звонки и сообщения. Но только одному абоненту Глеб перезвонил, забив на всех других.

– Здравствуй, Влад, извини, не слышал звонка, – начал Глеб разговор.

– Бывает, – раздался в ответ спокойный голос давнего друга. – Нужно встретиться. У Арии есть пара вопросов к тебе.

– Серьезно? И о чем твоя благоверная хочет спросить меня? – усмехнулся Широков.

– Лучше при встрече, – спокойно ответил Архипов и чуть строже, на правах старшего товарища добавил: – И завязывай бухать.

– Откуда инфа? – напрягся Глеб.

– Люди говорят, – ответил Влад. – Пообщаться действительно нужно, а в неадекватном состоянии я тебя к жене не подпущу. Сегодня, в галереи, в шесть.

– Какие еще распоряжения, Влад Романович? – ехидно уточнил Глеб, но Архипов уже прервал звонок.

Глеб убрал телефон и прикрыл глаза, откинув затылок на подголовник. Хреново он себя чувствовал. И встречаться с женой Архипова он не горел желанием. Хотя, девушка по имени Ария ему нравилась.

Влад и Ария поженились полгода назад. Глеб был приглашен на их свадьбу. Более того, Широков выполнял роль шафера, был свидетелем со стороны Архипова.

Хорошая пара, несмотря на разницу в возрасте. Влад и малышка Ари смотрелись гармонично. Но не это поразило Глеба, а то, как девушка смотрела на своего избранника. С Архиповым все было ясно. Глеб давно знал о том, насколько сильно друг повернут на любимой девушке.

По взглядам, по жестам, по тому, как Ария прикасается к мужу, как слушает его, склонив голову, как улыбается ему, будто ничего и никого более важного на свете для нее не существует. Вот так она смотрела на Архипова.

А сейчас Глеб вдруг представил, что и у него могло бы все это быть. У него могла бы быть Сабина. Смотрела бы она на него вот так же? Жадно и с улыбкой? Прикасалась бы к нему без принуждения, по своей воле? Улыбалась бы ему?

А теперь Широков никогда об этом не узнает.

– В клуб, – скомандовал он Мухтару.

Должно быть, дел накопилось тьма. И лучше заняться бизнесом, чем копаться в прошлом. Для этого у Глеба будет вся ночь впереди. И последующая. И та, что за ней. У него будет еще много ночей в ледяной постели, чтобы подумать обо всем, что могло бы быть, но чего не случиться.

***

– Я не буду писать для тебя! – возразила я и постаралась, чтобы голос звучал уверенно.

– Тогда я солью тебя ментам, – беззаботно махнул рукой Пашка.

– Урод! – прошипела я.

– А ты копиист, Сабиночка, – продолжил говорить Озаров, – и вчера мы с тобой продали шикарную подделку, выдав ее за оригинал. Разве за это не полагается статья?

– Говнюк, – бросила Сабина, – Зря я пришла к тебе.

– Ну почему же, совсем не зря, – возразил Пашка. – Та тетка чуть ли с руками не оторвала у меня твой последний шедевр. Малышка, да ты почти звезда!

– Да пошел ты! – фыркнула я и протопала в свою мини-мастерскую.

– Эй, Сабина, да не злись! Круто ведь платят! Только успевай рисовать, – заливался Пашка, а мне до зуда хотелось хлопнуть дверью перед его мордой. Но двери в квартире- студии не было.

– Картины пишут, идиот! – выкрикнула я и замерла. – Так, Паша! Где мой портрет?

– Какой? – наигранно удивился Озаров.

– Вот здесь стоял! Я же просила не продавать его! – опешила я. – Куда ты его дел?

– Господи, да нарисуешь еще сто таких. Я вон, все материалы тебе принес. Лучшего качества. Ты вообще в курсе, сколько оно все стоит! – возмущался Азаров, а я разозлилась, подлетела к Пашке и схватила его за одежду.

– Ты в своем уме? На ней далеко не вымышленный персонаж! Там живой человек, Паша! – кричала я, а меня начала охватывать паника.

А что если... Если кто-то узнает на портрете Широкова? Что тогда делать? У Пашки язык – как помело. До сих пор удивляюсь, как он не разболтал обо мне.

– Ты даже не представляешь, кто там, да? – прошептала я, выпустив одежду Озарова из обессилевших пальцев. – Боже, он меня убьет. Найдет и убьет.

– Да завязывай, малышка, – утешил Паша, – Там вроде адекватная тетка. Хочешь, я договорюсь, и мы обменяем картины?

– А она согласится? – с надеждой спросила я. – Вернем ей деньги за портрет!