Невольная связь

Я попыталась отстраниться. Глеб не пустил. С протяжным стоном перекатился так, что теперь прижимал меня к матрасу. И не выпускал моих губ. И теперь уже сам целовал меня, умело, откровенно, жадно и, вместе с тем, нежно.

Я смеялась над его неумением целоваться? Пф! Вот сейчас мне точно не до смеха!

А поцелуй все не прерывался. И горячие пальцы успокаивающе гладили мои щеки. И вес тяжелого мужского тела не отталкивал, наоборот, мне хотелось обнять Глеба, обвить его талию и бедра ногами, а дальше...

Глеб все же прервал поцелуй и отстранился, удерживая вес тела на локтях. Мужчина смотрел на меня тягучим, обжигающим взором. Пальцы Глеба все еще касались моих щек, выводя невидимые узоры. А в моем теле просыпалось желание чего-то большего, нежели поцелуев. Это физиология, да. Мое тело вполне ожидаемо реагирует на красивого мужчину. На ласки и поцелуи. Это все логично, так ведь?

– Ты невероятно красивая, Сабина, – произнес вдруг Глеб, а я попыталась выбраться из плена.

Нет, так никуда не годиться. Я абсолютно не планировала услышать комплименты от Широкова. Я привыкла к оскорблениям от него. А на теплые слова не научилась реагировать.

– Ты самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо встречал, – продолжал шептать Глеб, не освобождая меня от веса своего тела. И вышло все даже еще хуже, чем было до моего неудавшегося маневра. Теперь получилось так, что мои ноги раздвинулись в стороны, и Глеб вклинился меж моих бедер.

– Сомнительный комплимент, Глеб Алексеевич, если учесть, что вы владелец борделя, – фыркнула я.

– Думаешь, я мало девушек повидал? – хмыкнул Широков, а я разозлилась. И сразу же вспомнился след от помады.

– Слезьте с меня! – потребовала я, но Глеб лишь теснее прижался ко мне бедрами, позволив мне ощутить некоторые особенно твердые места на его теле. И это не только пресс, что уж скрывать.

– Я лучше тебя поцелую еще раз, – улыбнулся мужчина и потянулся к моим губам, а я отвернулась, избегая поцелуя.

Однако Глеба это не остановило. Он заскользил губами по моей щеке, спустился ниже, к шее, щекоча мою кожу. Пришлось зажмуриться, потому что эти касания вызывали в моем теле ответную реакцию. И, судя по всему, Глеб ее заметил.

– Знаешь, я ведь раньше никогда этого не делал. Всегда считал, что поцелуи это не гигиенично. Что может быть приятного в том, чтобы обмениваться слюной? А тебя мне хочется всю зацеловать, облизать с ног до головы, – будто размышляя, шептал Глеб, а я покраснела. Ну и зачем мне эта информация?

– А, может, не надо? – вяло воспротивилась я, когда поняла, что Глеб действительно это делает, целует меня, скользя ртом по ткани футболки. Но тонкая преграда совершенно не закрывала от обжигающего дыхание и жарких поцелуев. Наоборот, эту преграду хотелось убрать с каждой секундой все больше.

– Может и не надо, но очень хочется, – пробормотал Глеб, его губы оказались на моей груди, а предательские соски затвердели и заныли.

Широков никак не прокомментировал мою реакцию, просто сместился ниже так, что его лицо оказалось на уровне моего живота. Ловкие пальцы поднырнули под край футболки, а у меня перед глазами заплясали черные точки. Да, это все, должно быть, из-за того, что я мало бываю на свежем воздухе. Нужно почаще гулять. Определенно, дело именно в этом.

Горячие губы запорхали по моему животу, а ловкие пальцы накрыли мои соски. С большим трудом я подавила стон, прикусив губу почти до крови. Но сил не хватило на то, чтобы совладать с собственными руками. И я запустила пальцы в гладкие волосы на макушке Глеба. Честно пыталась оттолкнуть его голову от себя. Но получалось плохо.

Жадные губы замерли на кромке трусиков. А я попыталась сдвинуть ноги. Боже, какой же стыд! Как же это все... запретно, горячо, невыносимо...

Я плавилась в его умелых руках, в граде откровенных поцелуев, в сиплом шепоте, в той жажде, что читалась в каждом вздохе Глеба.

А еще я боялась открыть глаза. Боялась столкнуться взглядом с насмешкой. С тем триумфом, что могла прочесть во взоре Широкова. Он ведь победил. А я проиграла.

Глеб стянул последнюю преграду с моих ног. Кажется, я даже помогала ему. Он шире развел мои бедра. Я слышала глубокий протяжный стон, а дальше – невыносимое удовольствие от горячих поцелуев, от откровенно порочных ласк влажного языка там.

Легкие оглаживания превращались в настойчивые, даже яростные, касания. А мне было мало. Хотелось ощутить Глеба глубже, теснее, сильнее.

С моим телом творилось что-то невероятное. Казалось, будто раскаленные огненные нити все сильнее скручивали меня, сжимали, натягивались. Пока не лопнули с оглушительным треском, сметая мой рассудок.

Глеб что-то шептал мне, продолжая целовать там, а я уже не пыталась его оттолкнуть, наоборот, цеплялась за его волосы, царапая кожу.

В какой-то момент все изменилось. Я увидела темные, почти черные глаза Глеба прямо перед собой. Мужчина дышал тяжело, рвано. Прижимался к моему лбу своим. Сладко придавил мои бедра к постели. А я чувствовала, как твердая гладкая плоть легко скользит по мокрым складочкам, едва касаясь входа.