Невольная связь

– Ничего не болит? – продолжил допрос Глеб, а я отрицательно покачала головой.

Глеб переключил внимание на дорогу, но моей руки не выпустил из своих пальцев, наоборот, расправил ладонь и накрыл своей сверху так, что моя конечность оказалась зажата между ней и бедром.

Крайне откровенный жест, если разобраться. Особенно, если присмотреться, что до... в общем до этого самого, остаются считанные сантиметры.

А Глеб продолжал невозмутимо управлять автомобилем одной рукой.

– Ты какая-то напряженная, – задумчиво сообщил Широков.

– Обычная я, – возразила и отвернулась к окну.

Нет, странный все же он сегодня. Очень странный. И ни разу не наорал на меня.

***

Я проворонила знак с указанием местности. Словом, не понимала, где мы сейчас находимся. Да и важно ли? Все равно Глеба не переубедить, а убегать от него я уже пробовала. И где оказалась?

Автомобиль снизил скорость, свернул с магистрали, а вскоре и вовсе остановился. Мы оказались на небольшой смотровой площадке вдалеке от главной дороги. Вокруг не было ни души, должно быть, об этом месте мало кто знал.

– Здесь начинается частная территория, – кивнул головой Глеб на небольшой спуск от площадки вниз. – А вон там, видишь? Там наш особняк.

От слова «наш» почему-то стало теплее. У меня ведь никогда прежде ничего своего не было. Все, чем владели Тумановы, принадлежало отцу.

А здесь сразу «наш».

Глеб вскинул руку и указал куда-то вперед. Если присмотреться, то, да, прямо за деревьями виднелась крыша дома. Получается, что мы сейчас были на возвышении.

Глеб вышел и машины, обошел ее и открыл дверь с моей стороны.

– Прогуляемся? – предложил мужчина, протянув мне руку.

Я не смогла отказать Глебу. Особенно, когда он вот так, широко, открыто, по-мальчишески, улыбается, глядя на меня.

***

Вложив пальцы в его ладонь, я вышла из салона. Глеб повел меня по тропинке, невесть откуда взявшейся. Я послушно шла за мужчиной. А спустя несколько десятков метров, тропинка стала шире, и Глеб уже шел не впереди, а рядом со мной.

Дорожка привела нас на небольшой выступ. Кто-то предусмотрительно установил здесь лавочку и прочное ограждение, за которым начинался обрыв. Можно было сидеть и любоваться открывающимися видами. Где-то совсем близко шумела речка. Теперь ее было отчетливо слышно. И вид открывался просто шикарный. Теперь дом Глеба лучше просматривался, но все равно был построен так, что окон было не рассмотреть. Только верхушку крыши.

Я залюбовалась этой красотой. Бескрайнее синее небо с редкими облаками. Сочная зеленая трава и молодые деревья с темной листвой. А под ногами, в нескольких метрах от лавочки, бездна. Впрочем, не такая уж и бездна. Крутой обрыв, по дну которого бурлила и кипела быстрая река.

– В багажнике есть чистый холст и краски. Вдруг пригодятся, – заговорил Глеб, а я поняла, что дышу глубоко, полной грудью. И, да, мне действительно очень хочется запечатлеть свои эмоции, которые рвались наружу.

– Можно? Сейчас можно? – не поверила я, а рука против воли стиснула ладонь Глеба сильнее.

– Мы ведь никуда не торопимся, – улыбнулся Широков, а я улыбнулась в ответ. – Стой здесь. К краю не подходи. Я схожу к машине.

Я несколько раз кивнула, заверяя Глеба, что и шага в сторону не сделаю. Да и куда здесь идти? Дорожка упиралась в обрыв. А прыгать вниз и ломать шею я однозначно не планировала.

Глеб коротко поцеловал меня и, размашисто шагая, исчез на тропинке. А я присела на лавочку.

Удивительное место. И так близко к городу. Надо же. Можно сказать, под самым носом пряталось такое волшебство. А я и не знала.

Мелькнула вдруг мысль, что порой не замечаешь важных вещей. Или чуда. Не видишь его, даже если оно случится с тобой.

***

Глеб никогда не получал такого кайфа от простого любования. Он смотрел, как белоснежный холст покрывается красивыми и точными мазками. Но мужчину мало интересовала картина, над которой трудилась девчонка. Вернее, интересовала, конечно же.

Но смотреть на Сабину было куда приятнее. Пожалуй, сейчас, в ярком солнечном свете он по-настоящему рассмотрел свою ведьму.

Солнце путалось в русых волосах, переливалось золотом. Изящные ловкие пальцы держали кисть уверенно и легко. А бесконечно длинные ноги сводили Глеба с ума. Как и аккуратная попка, к которой так и тянулись руки Широкова. И талия у Сабины идеальная. Впрочем, она вся у него идеальная. Его ведьма. Его жена.

Глеб хмыкнул в ответ на собственные мысли. Жена ведьма. Раньше он воспринимал это сочетание, как ругательство. Но сейчас, встретив и женившись на Сабине, эти слова не казались Глебу плохими. Скорее, оттеняли характер девушки.

– Пора ехать? Еще пару минут, и на сегодня я закончу, – спохватилась девчонка, неверно истолковав его вздох.

А Глеб подошел к Сабине со спины.

Все, у него закончилось терпение. Пусть и дальше рисует, только вот умудряется делать это с его руками на изящном теле.

Сабина застыла, остановив кисть в воздухе, не коснувшись ею холста.

– Нет, не пора. Сколько скажешь, столько и останемся здесь, – пробормотал Глеб в девичий висок.

– Я могу по памяти... потом... все равно нужно дать просохнуть слою, – пояснила девчонка.