Невольная связь

С тех пор, как в Глеба стреляли, во мне что-то изменилось. Вернее, во мне изменилось все. Я тянулась к мужу, не скрывала этого, стремилась проводить с любимым мужчиной каждую минуту. Хотела угодить ему во всем. Уже знала, какие блюда он любит больше. Какие сладости предпочитает. Какую марку одежды носит. Размер рубашек и обуви. Даже бренд туалетной воды.

И это сводило меня с ума. Я самой себе казалась свихнувшимся параноиком. Но ничегошеньки не собиралась менять.

– Ну все, сегодня я точно выписываюсь! – тяжело дыша, сообщил мне Глеб, а я лишь в отрицании покачала головой.

– Когда врач скажет, тогда и будем выписываться, – возразила я и нехотя отодвинулась от Глеба. – Я пирог испекла. И кашу приготовила. А еще чай заварила в термосе. А на обед у тебя плов по рецепту моей прапрабабки. Будешь? Пора завтракать, кажется.

– Ты сама-то завтракала? – нахмурился Глеб и осторожно изменил положение кровати так, чтобы можно было сидеть.

– Не успела, – честно призналась я, поправляя подушку под спиной Глеба.

– Отшлепаю, – проворчал муж.

– Всенепременно, – фыркнула я.

Глеб негромко рассмеялся, я придвинула к нему столик с расставленными контейнерами. Широков многозначительно посмотрел на меня. Пришлось осторожно присесть рядом, взять вторую ложку и есть кашу, еще теплую и ароматную.

– Вкусно?

– Обалденно! Десерта хочу.

– Капризничаешь?

– А чем еще мне здесь заниматься?

– Лежать и набираться сил, а не общаться со своим бухгалтером до самого утра! – недовольно изогнула бровь и мотнула головой на закрытый кейс и ноутбук, оставленные на столе.

– И кто меня сдал? – возмутился Глеб.

– У меня везде есть свои люди, Глеб Алексеевич! – фыркнула я.

– Варгинов, – догадался Глеб, – больше некому.

– И чтобы эти твои посиделки были в последний раз! – твердо потребовала я. – Ты в отпуске. Забыл?

Глеб лишь фыркнул, отодвинул столик с пустыми контейнерами и похлопал ладонью по одеялу рядом с собой.

– Обойдешься, – хмыкнула я. – По графику у тебя осмотр и прочие процедуры.

– Врач уже был, – уголком губ улыбнулся Глеб, – иди ко мне, ведьма моя. Целовать тебя буду.

– Сначала в душ! – подсказала я.

– Был я там сегодня уже, – парировал муж.

– Серьезно? И кто помогал? Санитарки?! – я и сама не ожидала, что задам этот вопрос.

И в душе всколыхнулась волна ревности, стоило представить, как Глебу помогает мыться одна из молоденьких санитарок-студенток.

– Сам справился, – очень серьезно ответил Глеб и потянул меня за руку ближе к себе.

Я послушно устроилась под его боком, стараясь не задеть повязки на плече и груди.

Услышала, как Глеб рвано выдохнул. Разумеется, его тело терзали адские боли. И я вновь вспомнила все события. Кровавые пятна на одежде. Собственный страх, шок, панику.

И до сумасшествия пугающие «если».

Если бы пуля прошла на несколько сантиметров ниже и задела сердце…

Если бы машина «скорой помощи» ехала дольше...

Если бы врач, оперировавший Глеба, был менее опытным...

Если бы организм Глеба был слабее...

Чрезмерно много чертовых «если». И всякий раз думая о них, меня охватывала паника.

– Все, давай целоваться, ведьма, – услышала я ласковый голос мужа.

Он смотрел на меня, перебирая мои волосы на затылке. Под глазами все еще темные круги, но выглядел Глеб гораздо лучше. Лицо уже не пугало бледностью. Да и судя по хитрому взгляду, мой муж шел на поправку.

– Помнится, ты совершенно не умел этого делать, – улыбнулась я и прикоснулась к твердым губам кончиками пальцев.

– Теперь умею? – уточнил Глеб.

– Да-а-а..., – выдохнула я.

Мне не стоило говорить ему сейчас о том, как обжигают его поцелуи. Как они заставляют меня хотеть его еще сильнее. Заставляют забывать не только о кошмарах, даже о том, как меня звать.

– Так ты будешь меня сегодня целовать? Или мне все делать самому? – недовольно проворчал Глеб, а глаза его искрились смехом и желанием.

– Мне нужно переговорить с Ильей Борисовичем, – спохватилась я и попыталась встать.

– Успеешь. Вредный старикашка куда-то свалил после осмотра. Обещал зайти вечером, – сообщил Глеб, а я рассмеялась.

– Думаю, никто кроме тебя не называет выдающегося профессора вредным старикашкой!

Вместо ответа Глеб дотянулся до своего телефона.

– Никого не впускать, – распорядился мой муж и вернул телефон на стол.

– Ты неисправим, Глеб, – покачала я головой, когда муж вновь обнял меня.

– Просто меня до чертиков задолбала эта больница. Хочу домой. А тебя хочу еще больше, – пожаловался любимый, а я смутилась и покраснела, потому что взгляд Глеба был направлен на верхние пуговицы моей рубашки. – Что на тебе надето, малышка?

– Глеб! – возмущенно шепнула я.

– Ну а что такого? Профессор говорит, иду на поправку. А моя эрекция это подтверждает, – невозмутимо поведал мне хитрый муж.

– Глеб! Ты в своем уме? У тебя швы! И потом... Нет! Даже не думай ни о чем подобном! – отчитала я мужа.

– Уже подумал, – хмыкнул Глеб и, расправив мою ладонь, потянул ее вниз. Мои пальцы оказались прижаты к одеялу, которое недвусмысленно бугрилось в определенном месте.

– Не-е-ет, Глеб! – выдохнула я, а моя решимость слабела с каждым поглаживанием горячих пальцев по моей шее и затылку.