Невольница драконов. Семь дней на любовь (СИ)

— Совсем, — согласился он. — Я, наверное, даже не знал, что оно значит, — дракон нахмурился, будто задумавшись. — Когда тоскуешь по кому-то, хочешь вернуться… Да, я не знал.

— А как же родные? Близкие?

— У нас сложные отношения даже внутри домов, — хмыкнул Киррас. — Мы мало общаемся по личным вопросам. В первую очередь честь и долг, все остальное после, если останется время. Сама-то ты по кому-нибудь хоть раз скучала?

Я задумалась.

Мамы нет уже много лет, и да, я скучала, но с годами чувство тоски поутихло. Я приучилась жить самостоятельно и рассчитывать только на себя, оставив дух матери в покое частым поминанием. А потом…

— Нет. Не скучала.

— Вот видишь. Думаю, Тайросу будет приятно узнать, что ты по нему тоскуешь.

— Киррас, а как твоя семья… отреагировала? Мне же придется рано или поздно с ними встретиться? Лучше поздно.

Дракон рассмеялся, собирая наши пустые тарелки, и поднялся на ноги.

— Не переживай, Ханнари. Им нет никакого дела до твоих моральных качеств, и к знакомству они не стремятся. Возможно, когда появятся дети, они и решат проявить интерес, но не раньше. Драконы не лезут на территорию других драконов и не спешат узнать все об их сокровищах. А ты именно сокровище, которое мы с Тайросом не планируем демонстрировать зевакам ради удовлетворения их праздного любопытства.

Он все что-то говорил, говорил, а мой мозг застопорился на словах о детях и, пользуясь богатым воображением, тут же нарисовал картинку, в которой двое драконов нянчат маленьких карапузов. Разыгранная буйной фантазией сценка была такой реалистичной, что я будто бы услышала детский смех и увидела, как мужчины сидят на полу, играя с малышней в игрушки и что-то им рассказывая.

Прямо здесь, в этом доме. Так естественно, и словно ничего неправильного в этом нет. Отцы играют со своими детьми, что здесь такого? Разве что моя иллюзорная фигурка, сидящая на кровати, которая усиленно размышляла, как объяснить детям, почему у них два отца.

С моим-то красноречием…

— У тебя такое лицо, будто ты сейчас лопнешь, как перезрелый арбуз.

— А? Да нет, ничего. Просто задумалась…

Киррас настороженно проводил мой взгляд к кровати, но ничего там не обнаружил и лишь пожал плечами, присаживаясь обратно к столу и согревая ладонью медный чайничек.

— Киррас, ты думал о детях?

— Что? То есть да, конечно, думал. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я не думала. Никогда раньше.

— Почему?

— Как-то в голову не приходило. Да и когда ты одна, сильно не от кого их заводить, — ухмыльнулась я. — Не уверена, что уже готова к этим мыслям.

— Ханнари, — позвал он обеспокоенно. — Никто тебя не торопит, поверь мне. Мы будем ждать столько, сколько ты посчитаешь нужным. Выносить и родить дракона — дело нелегкое, и никто не будет насильно тебя торопить.

Он говорил это так уверенно, словно в отношении нас уже все решено и обжалованию не подлежит. Я же не могла разделить этой веры, все еще чувствуя копошащихся букашек страха и ужаса перед вполне возможным расставанием.

Не верить проще, чем погрузиться в иллюзорный фантом возможности, чтобы потом тебя больно щелкнули по носу.

Возможно, даже я слишком увлеклась своей сказкой, но счастливого финала никто для меня не напишет, а разочаровывать или переубеждать Кирраса нет никакого желания.

— Верю, — улыбнулась, прогоняя с лица печаль, чтобы не портить утро окончательно. — Будете воздерживаться от близости?

— Ни за что, — однозначно ответил он. — Вот этого я тебе обещать не буду, ни под каким углом. Часто, много и взаимно.

— Чувствую, мне все же придется переехать в спальню наверху, чтобы хоть иногда переводить дух.

Дракон только пожал плечами, весело улыбнувшись, и резко перевел взгляд к дверям, в которые через несколько секунд, пыша гневом, вошел Тайрос.

Глава 32

По выражению его лица было понятно все.

Слишком красноречивым, слишком полным был этот взгляд, чтобы я не осознала происходящее.

Летящая и щекочущая крылышками еще вчера надежда жалобно сжалась и замертво рухнула, болезненно поджав лапки. Свет в комнате словно пропал, спеленутый темнотой, в которой становилось душно дышать, а легкие наполнились густым дымом, скребущим горло.

Чашечка в руке дрогнула, тоненько звякнув о блюдечко, и две пары глаз уставились на меня с драконьей хищностью, рисуя мишень на лице, в которую точно попадет огненный залп, разрушая хрупкие баррикады моей ложной надежды.

— Ханнари, — прошептал Тайрос. Сорвался с места, за пару шагов оказался рядом, ставя меня на ноги и вдавливая в себя. — Тш-ш-ш… Мы что-нибудь придумаем. Обязательно. Тебе не отвязаться от нас просто так.

Вжавшись носом в темную ткань сюртука, пахнущую раскаленным железом, я громко сопела, прогоняя выступившие на глазах слезы.

Не нужно было начинать верить. Так было бы проще.

Одно крохотное сомнение в собственном выборе, и въевшиеся под кожу драконы ненароком заняли там все место, и покидать его не хотели, цепляясь когтистыми лапами за плоть.

— Повелитель был прав, — просипела я, чувствуя, как закаменело тело Тайроса, и ставшие стальными пальцы больно ухватили за плечи.