Невольница: его проклятие (СИ)

Я видел, как Морган открыл перед Виреей дверь. Она вошла неспешно, с достоинством. Прямая и гордая, как ее проклятый отец.

Я выпустил струю дыма и пристально посмотрел на нее:

— Я тебя слушаю.

Она презрительно повела бровями:

— Тебя, конечно же, интересует только одно.

Я старался держаться, хотя уже чувствовал, как внутри все пылает.

— И ты об этом знаешь, — я кивком указал ей на стул.

Вирея покачала головой:

— Это лишнее, я не займу много времени. Итак… ты не передумал?

Я медленно покачал головой:

— Я редко меняю свои решения.

Она кивнула:

— Что ж, в таком случае ты должен узнать, что я согласна.

Я бы засмеялся, но это было не смешно. Она блефует. Грубо, порывисто. Отчаянно.

Чего она ждет от меня — удивления? Радости? Признаний в том, что она переиграла меня?

— Хорошо, — я старался быть предельно невозмутимым. — День можешь выбрать сама.

Она сделала шаг вперед, оперлась о столешницу ладонями и склонилась к самому моему лицу:

— Я, ты и твоя наложница, — прозвучало приглушенно, интимно. Наверняка, ей так казалось.

Я кивнул:

— Именно так.

Вирея долго стояла молча, будто подбирала слова, но никак не находила нужные. Наконец, отстранилась и поспешно вышла.

Я даже не хотел предполагать, о чем она думает. Это ее личный капкан.

Самое поганое, что эти глупые расшаркивания ничего не меняли. Я, как мог, тянул время, играл по правилам Виреи, но Торн по-прежнему не мог меня ничем порадовать. Она как сквозь землю провалилась. Куда старик ее упрятал? Я бы уже, не скрываясь, рыл носом землю, если бы не опасался его угроз. Все бы было намного проще, если бы он грозил Советом Высокородных. Значительно проще. Я бы вынудил его выдать Эмму Совету — и сам же старик оказался бы в дураках. Но он не идиот. Лишь бы Торн принес хоть какие-то известия. Пока он с душой делает лишь одно дружеское одолжение — водит мальчишку Моргана по борделям. И то больше по своим причинам, все еще мучается. Чертова «Парящая дева»! Я о ней столько слышал — но высокородному путь в бордель заказан. По крайней мере, официально. Правда, Мария Кара это никогда не останавливало. Все знают, но, не пойман — не вор. А с такими стараниями и чувством вины Торна мальчишка Морган скоро станет развратнее Мария Кара.

Вирея вернулась без доклада. Я лишь слышал, как Морган робко старался ее остановить. Он вбежал следом и умоляюще смотрел на меня, будто оправдывался. Он не виноват. Как ни крути, Вирея в своем доме.

Она неспешно подошла к столу, коснулась белыми пальцами полированной столешницы:

— Ну как? Ты уже готовишься к нашей дивной ночи? Сегодня.

Она вдруг наклонилась, взмахнула рукой, и я услышал хлесткий звук пощечины. Удар разлился мелким покалыванием. Я прежде услышал, чем почувствовал.

Я инстинктивно провел пальцами по щеке и посмотрел в ее горящие от гнева глаза.

— Решил сравнить жену с бордельной девкой?

Я молчал, отчаянно вслушиваясь, как зашумело в ушах. Только бы удержаться и не ударить в ответ — даже пальцем не хочу ее касаться.

— Порой в бордельных девках больше понимания. Я не буду жить с тобой. Честно говорил это много раз, но ты не хочешь это принимать. Неужели в тебе нет гордости? Ты можешь быть счастлива — только с другим. Так будь. Отпусти меня.

— Значит, попрощайся с девчонкой, — она слышала только себя.

— Вот уж не думал, что ты можешь опуститься до такого. Если ты это сделаешь — я заживо похороню тебя в самом дальнем крысином углу галактики. Ты не увидишь ни меня, ни детей. Ты слышишь? Очнись, Вирея. Хватит.

Она кивнула:

— Я как раз и очнулась. Знаешь, дорогой, часть моих требований ты все же выполнил. Поэтому я не стану пачкать рук. И отцу не позволю. Пусть грязную работу делает Совет — это законно и благородно.

— Мы так не договаривались.

Черт возьми, неужели, наконец-то хоть что-то сдвинется с мертвой точки? Но это лишь слова — старик может рассудить иначе. В любом случае, Совет потянет за собой множество ненужных, неприятных для Тенала вопросов. Он расчетливее своей дочери.

Надежда появилась, но она ничтожно мала, как бы не бравировала Вирея.

— Тебе самой не противно?

Вирея вытянула губы, раздумывая:

— Когда любишь, Адриан, любые средства хороши.

Я покачал головой:

— Я уже так не думаю.

Глава 39

Я с трудом узнала ее под нелепым ярким макияжем, но это была Лора. Она остолбенела, смотрела, широко раскрыв голубые глаза:

— Эмма… Что ты здесь делаешь?

Лигурка с интересом смотрела на нас. Теперь она закурила и утопала в ароматном дыму с какой-то кондитерской отдушкой.

— Вы знакомы?

Лора нервно мяла пальцами синюю юбку, смотрела себе под ноги:

— Да, Хозяйка. Виделись как-то.

Лигурка просияла:

— Ну, вот и прекрасно. Лучше и быть не может! Расскажешь о наших порядках, поможешь устроиться.

Лора вяло кивнула:

— Конечно, Хозяйка.

Она будто потухла, поблекла. К тому же, соврала.

Толстуха махнула рукой:

— Ну, идите же.