Невольница князя (СИ)

Ирья отступила на шаг и склонила голосу, любуясь своей работой.

— …Хорошо ленты легли. И сарафан будто по тебе скроен. К нему бы злата да драгоценных каменьев… Властимир щедр, не обидит.

Лучше бы на волю ее отпустил!

Но Забава молчала о разговоре с Жданом. Ирья не поймет. Вся ее жизнь сосредоточилась здесь, в расписных стенах терема, среди мягких ковров и острых женских склок.

— Ну а самой-то как, нравится? — продолжала пытать женщина. — Небось, дома у себя такого не видывала.

— Твоя правда, госпожа.

Не доводилось Забаве трогать шелк. Никогда не носила парчовых одежд. Из всех украшений знала только височные кольца да шитые нитками ленты.

Зато у нее другое было!

Любовь родительская, защита братьев. Отец никогда не помышлял о второй жене, хотя у соседей по несколько было.

А теперь ей — Забаве — про утехи князя рассказывают… и велят душу златом успокаивать.

Гадко!

— Ну идём, — хлопнула в ладони Ирья. — И помни, что я говорила.

Как тут забудешь!

Вместе они вошли в светлицу, где ожидали другие девушки. Все причёсанные, разрумяненные, а глаза ярче самоцветов блестят.

На нее красавицы глянули с плохо скрываемой злостью. Еще бы! Забаве никто не стал выговаривать за утраченные инструменты. Больше того, Ирья сама ее нарядами занялась. Объяснила тем, что Забава новенькая да глупая, еще сделает что-то не так, а попадет смотрительнице.

А девицам это костью поперек горла. Завидовали. Но рот открывать не стали, боялись. И то хорошо.

Всей гурьбой они спустились вниз, в пиршественный зал. Там уже сидел Властимир и его свита… Ноги сделались мягкими, стоило лишь посмотреть в сторону князя.

Рубаха, будто кровь, алела среди золота деревянных стен и белоснежных скатертей, украсивших столы. Густые темные волосы прихвачены венцом, на могучих плечах накидка из черного меха.

Властимир был на пол головы выше самого высокого стража.

И во много раз сильней.

Щекам сделалось жарко, стоило лишь вспомнить, что она видела мужчину без одежды. Гладила широкие плечи, касалась груди, прикрытой темным волосом и твердого, как камень, живота.

Должно быть, такое тело дал ему сам Сварог… Но Забаве делалось страшно от мысли, что снова придется идти в покои к князю. Да еще не одной.

Словно почуяв ее взгляд, Властимир слегка повернул голову.

Забава мигом отвернулась.

Но все равно перед глазами стояли жесткие, словно выкованные в небесной кузнице, черты. Принахмуренные черные брови, нос с легкой горбинкой и сжатые в полоску губы. А еще князь почему-то не носил длинной бороды, хотя возраст его давно перешел за тридцать весен.

По девичьей гурьбе пробежался шепоток.

Сколько в нем было восторга и ядовитого соперничества!

Каждая стремилась хоть бочком, хоть на полшага, но выступить вперед, чтобы Властимир заметил.

Забава же с удовольствием спряталась за спинами девушек.

— Шевелитесь, клуши, — тихонько заворчала Ирья.

И наложницы прошли к своим местам.

Забаве досталось в самом углу, у стенки. Но она не печалилась. Меньше внимания будет!

Ох, как же она ошиблась!

Не успела Забава осмотреть ароматные яства, расставленные на столе, кожа на щеках и шее вспыхнула от ощущения внимательного взгляда.

Князь!

Сердце заколотилось, будто дурное.

Забава с трудом удержалась, чтобы не спрятаться под лавкой.

Едва появившейся аппетит пропал, но она даже не пикнула, когда перед носом выставили полную миску жаренного хлебного корня.

— Пусть начнется пир! — грянул над головой зычный княжий голос.

И воздух наполнился шумом.

Кто пил, кто ел, кто разговоры завел.

А Забава разглядывала тарелку, в которой еды было на день, не меньше. И сестры бы тоже насытились… Как они, маленькие? Только бы знахарка не обманула, досмотрела как следует. Припасов-то на пару лун хватит, а вот кмет…

— Ждан! — грохнуло словно раскат грома.

Властимир снова хотел говорить, и пирующие примолкли.

— Тут я, князь, — отозвался воин, поднимаясь со своего места. А было оно близко к трону господина.

— Слышал я, что на обоз напали разбойники, — князь лениво опёрся на резной подлокотник трона и прихлебнул вина. — Бой был.

— Твоя правда, князь.

— Двое погибли.

— Все так.

— А могло быть четверо. Если бы не помог кое-кто.

И все в зале вдруг посмотрели на нее.

Казалось, если бы земля под ногами разверзлась, и то не так страшно было бы!

Забава дышала часто-часто, но не могла заставить себя оторвать зад от лавки и встать, как требуют приличия. Ноги не держали, перед глазами плыло.

А люди снова зашептались. Обсуждали ее!

— Подойди сюда! Живо! — недовольно велел князь.

Забаву аж в воздух подбросило.

Путаясь в подоле, она выбралась на середину пиршественного зала. И замерла в нескольких шагах от укрытого парчовой скатертью стола, за которым восседал князь.

* * *

Властимир

Трусиха какая-то… Властимир смотрел на бледную до синевы девку и поверить не мог, что она не только всю дорогу ухаживала за Святом, но и Ждану жизнь сберегла.

А с другой стороны, поле битвы — оно ведь нутро человечье показывает. Кто подлый, кто храбрый, а кто безрассуден сверх меры.