Невольница князя (СИ)

— Глупая! Ему сокола послать — вот как просто! — и щелкнула пальцами. — Сегодня и попросишь. А пока давай собираться. Скоро позовут к трапезе.

И это было ужасно!

Забава еще слишком хорошо помнила, как сидела с наложницами за одним столом. Все эти косые взгляды, шепотки и ядовитые ухмылки совсем не помогали аппетиту. Но ничего не поделать. Уже радость, что спала она в отдельной комнате.

Еще раз огладив шелковое платье и откинув за спину косу, Забава поднялась.

— И бусы не забудь, — отдала драгоценность Ирья, — они как раз к платью. Зелененькие.

Эх… Глупо было мечтать, что смотрительница забудет. Пришлось надеть. Как будто гадюку вокруг шеи обернула!

Ирья же осталась довольна.

Вместе они спустились к горнице, в которой проходила трапеза. И как же тяжело было входить под расписные бревенчатые своды! Дюжина взглядов впились в нее острыми стрелами. И сколько же злобы полыхало в глазах девушек! Казалось, даже воздух загустел, становясь похожим на разъедающие воды Чуди.

Забава едва заставляла себя передвигать ноги.

Готова была не есть совсем. Сбежать! Да кто ж позволит… Еще и место ей выделили аккурат посередке стола.

Как главной…

В полной тишине она прошла к выставленной тарелке и села.

По обе руки тут же очутились девушки, чьих имен она не запомнила.

— Как спалось, душенька? — прошипела левая. — Отдохнула?

Забава только кивнула. Говорить не могла — язык отнялся.

— Тебе нужно хорошо питаться, — вторила правая. — Сил должно быть много…

И захихикали.

Фу, какие же они гадкие! Забава тоскливо оглядела горницу. Ирье будто дела нет, знай себе командует, куда ставить яства. Стража у дверей не шелохнется, но взгляд скучный — им тоже все равно на девичьи склоки. Ярина болтает с соседкой… Удивительно! Забаве казалось, она должна злословить больше всех. Ведь чернокудрая красавца так хочет обратно к Властимиру под бок.

А мавки, сидевшие рядом, все шептали гадости.

Но Забава постаралась думать о пище. Раньше съест — раньше уйдет. Вот только каша какая-то странная. Будто пригорела малость… А через мгновение у нее так скрутило живот, что перед глазами поплыло.

Вскочив на ноги, Забава бросилась вон из горницы. А ей в спину несся обидный хохот наложниц.

* * *

Властимир

Девки перед ним стояли ни живы ни мертвы. Бледные, глаза в пол, а с лица — будто овечки кроткие.

Только где их страх был, когда вместо обычной ложки они подкинули Забаве отравленную?! И какая из них это сделала?

— Сама сознаешься, или по-плохому будем? — спросил будто бы ласково, а дуры на колени повалились.

— Прости, князь!

— Не виновата!

— Не знаю…

— Это она…

— Нет, другая!

Только Ярина молчала. Стояла смирненько, однако головы не клонила, а в черных глазах полыхал огонь.

— Мне стыдиться нечего, — произнесла твердо. — Ложку на стол не клала, к отраве не касалась.

И глянула мельком на голосившую пуще всех. А потом снова на него. Призывно так, жарко…

А ведь недавно без памяти у лекарей валялась! Однако по-прежнему готова идти на ложе и терпеть. Не пугала ее ни княжья страсть, ни сила. С этой наложницей Властимир мог позволить себе быть собой. Однако со временем насытился. И с Забавой будет так же…

Но портить свою новую игрушку он не позволит!

— Ты, — указал на девицу. Та, вскрикнув, лишилась духа. — Тихо! — зарычал на всполошившихся наложниц. — Пошли вон все, кроме Ярины и виновницы!

Девки бросились на выход. Тяжело хлопнули двери, и в горнице наступила тишина. Властимир неторопливо встал с трона и, откинув край меховой накидки, спустился по ступеням.

Ярина тихонько выдохнула:

— Князь…

Он сделал знак, и наложница замолчала. Недовольно так… через силу. А вот в норове Забавы никогда не было сопротивления. И это привлекало!

Присев рядом с другой девкой, Властимир хлестко ударил ее по щеке.

Вскрикнув, паскудница распахнула глаза.

— Если хоть слово без разрешения скажешь — язык вырву, — предупредил строго.

И, чтобы наложница вновь глаза не закатила, ударил ещё раз.

— Кто надоумил? Говори!

— Я… я…

— Жду пять ударов сердца. А потом страже отдам, если не скажешь.

Девка так и взвизгнула.

— Князь! М-милостивый! Справедливый! Никто! Я сама! Э-это ведь… это соленый раствор был! Я солью ложку мазала! Всегда м-мы так… шутили. С новыми!

Почти правда. Но не договаривает.

— Раз… — начал считать, — два…

Наложница задрожала. На выбеленном красками лице появились капли пота, губы затряслись.

— Склянка была другой! Да, я видела! Но…

— Решила не проверять, я понял, — и, оттолкнув размалеванную дурищу, отправился обратно к трону.

— За вредительство моей наложнице получишь плетей, — возвестил, усаживаясь обратно. — А потом отправишься работать в казармы, воинов развлекать, раз в моём тереме не мило.

— Пощади-и-и! — взвыла девка, но Властимир хлопнул в ладони и стража уволокла наложницу прочь.

Остались только он и Ярина.

— Ну а ты чего желаешь? — обратился к девице

И совсем не был удивлен, услышав томное:

— Только тебя, мой князь!

Женщина смотрела на него с таким пылом, будто была готова скинуть платье прямо здесь.

Однако Властимир понимал ее мотивы — желание обозначить свою власть через его постель.

— Значит, будешь ждать, пока не позову.