Невольница князя (СИ)

— Ярина только платье принесла, — ляпнула зачем-то.

А князь как фыркнет!

— Наложница, у которой пять служанок под рукой ходит, сама сподобилась платье тащить? Может, еще дружбу тебе предлагала?

— Помочь только… платье надеть. И гребень дала, — посмотрела на стол, где стояли яства.

Властимир подошел и взял в руки «подарок», внимательно оглядел со всех сторон.

— Обычный, — признал неохотно.

Ну да, а каким ему быть? Ведь ежели что, преступницу долго искать не станут.

— Может, она без злобы на этот раз?

Но ее робкий вопрос был встречен снисходительным мужским взглядом. Буря в серых глазах маленько унялась, и теперь князь занялся осмотром горницы. Будто бы Ярина могла по углам заговоренной сажи рассыпать.

— Это ты карту трогала? — донеслось из-за ширмы.

— Д-да… господин.

— Зачем?

И, вдохнув поглубже, Забава решилась.

— Потому что красиво! Разве можно такое начертить? Поселения наши, земли. И фигурки как живые… Даже шерстка есть, перья у птиц! Я никогда такого не видела, — закончила совсем смутившись.

Ну что за дурной у нее язык? И малую долю чувств передать не может, мелет глупости.

Князь же вышел обратно к ней и поглядел очень пристально.

— Понравилось, значит, моя работа?

И если бы пол под ее ногами исчез, а в двух шагах Лада встала живая и невредимая, и то Забава не удивилась бы так сильно. Неужели это князь сделал? Сам, своими руками?!

А мужчина расхохотался вдруг — гулко и весело.

— Неужто не веришь господину своему, а, Забавушка?

И одарил такой улыбкой, что если бы она не сидела, то непременно бы рухнула. Перед ней стоял совсем другой мужчина! Складка меж черных бровей пропала, лицо разгладилось, а взгляд стал такой… такой… мягкий. Будто пепельный бархат! Утонуть в нем хочется.

— Я… я не знаю, — пролепетала, сама не понимая, о чем говорит.

Думала, Властимир осерчает, но нет, мужчина поманил к себе.

— Пойдем же, — велел с усмешкой.

И она не могла противиться этой просьбе.

* * *

Властимир

Никому он не показывал свою мастерскую, хоть и тайны из нее не делал. Сам работал над картами, резал из кости фигуры, и порядок наводил тоже сам. Лишь время от времени сюда заглядывала молчаливая прислужница — полы вымыть.

А так…

Его это место было, для сердца! Оно и потребовало привести сюда наложницу.

Властимир огладил бороду, снова вспоминая миг, когда Забавушка узнала, кто сделал карту и фигуры к ней.

Таких восхищённых глаз он никогда не видывал. И это грело душу сильнее любых хвалебных речей. Сразу захотелось гордо приосаниться и рассказать, что и как смастерил.

Но Властимир лишь крепче сжал губы, наблюдая, как девушка изучала все вокруг.

Тихонько ахая, трогала то резак, то щётку. Осторожно касалась костяных заготовок. Или бежала в другой конец горницы, чтобы вновь посмотреть на исчерченные рисунком шкуры.

И каждый ее вздох, каждый зачарованный взгляд был дороже пригоршни золота.

Властимир мог клясться — ни одну наложницу не привлекли ба бы его работа. Слишком дешево стоит кость, слишком неказиста шкура. А вот если бы он из самоцветов перстни собирал, а потом дарил их ради томной улыбки — вот тогда другое дело.

Однако Забавушка — это не избалованные золотым зерном куры. Она видела истинную красоту вещи, рожденной от кропотливого труда.

— Ой, а это… это гребень? — вздохнула девушка.

Властимир моргнул, выныривая из сладкого плена мыслей, и глянул на вещь в девичьих руках.

— Да, он самый. Не помню уже, зачем сделал.

Должно быть, просто баловался. Кость попалась слишком тонкая, не подходящая для фигурок. Ну он и выточил то, что на ум пришло.

Забавушка приоткрыла ротик, будто желая что-то сказать, но вдруг покраснела и отвернулась. Прижала безделицу к груди.

А его будто кипятком окатило: себе взять хочет!

В два шага Властимир приблизился к девушке и сгреб в охапку.

— Что, по нраву пришелся? — шепнул, прикусывая алеющее ушко.

Забавушка вздрогнула, но вместо того, чтобы отстраниться, едва заметно прижалась ближе. Ах, хорошо! Ее тело отвечало на ласку, искало большего.

— Д-да, князь…

— Так попросить надобно, — и, развернув наложницу к себе, поцеловал.

* * *

Как они очутились на ложе, Забава не помнила. Вот перед ней мастерская, полная дивных вещей, а вот уже полог кровати, а рядом валяется изодранное платье.

В голове мелькнула мысль, что этак у нее одежда скоро закончится — Властимир все порвет. Но через мгновение думать стало невозможно. Губы князя прошлись по шее и накрыли жаждущую ласки грудь. Но вместо поцелуя получила лёгкий укус.

Тело будто молнией прострелило, аж звезды в глазах вспыхнули.

Забава дернулась, но Властимир лишь сильнее сжал ее запястья и завел за голову. Удерживал одной рукой! А другой сминал нежную плоть.

— Вкусные ягодки, — заурчал, кусая за вершинку. — И ты такая манящая… чистый мед…

А она могла лишь стонать да виться в крепкой хватке своего господина, пытаясь не то сбежать, не то выпросить больше жалящих касаний. И внизу живота отяжелело, наливаясь пекущей истомой.

Слишком хорошо Забава помнила сегодняшнее «наказание», от того и вспыхнула сухой былинкой в жарком пламене мужской страсти.

И наградой ей стал хриплый вздох.