Невольница князя (СИ)

По тонкому телу пробежала дрожь. Забава понимала, что сейчас будет, и жаждала близости не меньше него. В ее отклике Властимир больше не чуял жажды сбежать от тягостных мыслей.

Девушка снова принадлежала ему. И от этого сердце переполнялось радостью и нетерпением присвоить наложницу снова. А что же до остальных… завтра же даст приказ написать гарему вольную. Не нужны они, когда рядом такое чудо светлокосое.

Глава 27

Утро выдалось на удивление тихое и ясное. Забава медленно вела гребнем по волосам, приглаживая взлохмаченные кудри, и размышляла, чем ей сегодня заняться.

Властимир не слишком жаловал, когда Забава выходила из горницы, а уж про робкие просьбы о работе и говорить нечего.

— Зачем тебе пальцы иглами колоть или в земле пачкаться? — обронил как-то. — Ежели хочешь, прикажу принести свитков и картинок разных, а то можешь и с драгоценными каменьями поиграться, перебрать их по сундучкам.

Забава обиженно надула губы. До сей поры Властимир пытался соблазнить ее богатством казны. Она заглядывала туда однажды и не могла не удивиться обилию разных вещей — от доспехов до тонких, будто паутинка, бус, на которых сияли капельки самоцветов.

Вот только ничто не могло сравниться с ее костяными гребнями, или мужской похвалой, когда получалось с первого раза правильно прочесть руны.

Забава мечтательно вздохнула и принялась переплетать косы.

Толстые пряди послушно свивались в хитрый узор, пальцы крепили ленту, связывали ее в узелки. Не прошло много времени, и на грудь упала толстая коса.

А в горнице появилась гостья. И Забава не могла не улыбнуться.

— Ты будто знаешь, когда прийти, Ирья. А я хотела к тебе бежать, уговорить выйти в сад — свежим воздухом дохнуть.

Женщина фыркнула.

— Лучше бы ты у князя просила в казну заглянуть! Ой-ой, видят боги, ни разочек у меня таких блаженных не было, чтобы монеты на воздух меняли.

Забава тихонько хихикнула. В этом вся Ирья!

— Попрошу, госпожа. Пусть тебя сводят…

Но женщина отмахнулась.

— Если от этого, — указала на тонкую шёлковую повязку, — не избавлюсь, толку нет. Это ведь нужно думать, что берешь. Цену вещи прикидывать… А теперь давай собирайся быстренько. Солнышко тучки разогнало, однако кости мои ноют все сильнее — ненадолго к нам тепло вернулось.

И Забава бросилась надевать душегрейку и повязывать меховую накидку. Ох и теплым был серебристо-серый мех! Князь говорил, что лютоволк притащил к стенам Сварг-града дюжину чернобурых лис. И где добыл только?

Подвязав платок, Забава осторожно тронула Ирью за плечо. Та отказываться не стала и приняла помощь. Вместе они вышли из покоев, а стража увязалась следом.

Забава уже привыкла, что воины ходят за ней, как нитка за иголкой. Обидно только — Ждана не видать. Добродушный сотник полюбился ей не хуже отца родного. Однако Властимир разозлился, стоило ей вновь попытаться узнать о воине. Да и Свята князь не слишком жаловал. Несправедливо это! У самого красавиц писаных полный терем, а ей и глянуть на других нельзя.

И вдруг как обухом по голове прилетело:

— Князь гарем распустить решил…

Забава чуть в подоле не запуталась. Быть не может! А Ирья будто не заметила, что ее провожатая сбилась с шага.

— …Прям на Совете и объявил, что-де надоели ему девки, глаза измозолили. Надо менять.

От страха сердце занемело до боли. Надоели, стало быть… А она? Она ведь тоже наложница! Как и другие, хоть без кандалов, а все же в неволе.

Ирья же, будто назло, ещё больше стращать принялась.

— …Поэтому я тебе, дурочка, и говорю, что надобно подарков просить поболее. Добра ведь тебе желаю. Выйдешь из княжьего терема барыней, домишко прикупишь, хозяйство заведёшь. Девка ты видная, хоть и меченная. Женихи быстро появятся… Ой, Забава, да что ты меня все пихаешь?! Не видишь, куда идёшь?

Не видит. Слезы застали глаза, и гулять больше не хотелось — только скрыться обратно в горнице. А лучше упасть без дыхания.

— М-может, и не распустит, — шепнула онемевшими губами. — Столько девушек… красивых.

Однако ее простодушная уловка не могла обмануть надзирательницу.

И ладони коснулись унизанные перстнями пальцы.

— Не слушаешь ты меня, Забавушка, — шепнула, склоняясь ближе. — А ведь я говорила — береги свое сердце. Оно у тебя одно.

— Разве можно уберечься от чувств? Ты ведь тоже любила!

А Ирья лишь губы поджала.

— Как любила, так и разлюбила. Нас, женщин, о чувствах не спрашивают.

От этих слов душу окатило кипящей злостью. Неправильно все это! Несправедливо!

— Если князь меня выгонит, значит, так тому и быть. А на все подарки, что он дал, я для девочек дом куплю, буду учить их рунам и всему, что узнала из свитков!

Тут уж Ирья споткнулась:

— Чему учить?!

— Рунам! И… и картам! И что за морем есть разные земли.

— Зачем?..

Простенький вопрос лучше всякого приказа оборвал ее горячность. И, пока Забава думала, как ловчее ответить, Ирья продолжила:

— …Науками пускай мужчины занимаются. А женское дело — за домом присмотреть да детей вырастить. А глупости, вроде рун или любви, до добра не доведут.