Невольница. Книга 2

Омерзительные простыни. Окна нет, отвратная жирная грязь на стенах… меня опять передернуло. Она спала здесь. Моя Элла спала в этой крысиной дыре.

— Каким образом ты на ней зарабатывал? — повторил я, чувствуя, как нарастает гнев.

— Она… Пришлось искать варианты, я же п-пообещал ее тете, что подыщу ей работу и она выплатит долги дилеру, так что… Она просто должна была спокойно лежать.

«Спокойно лежать».

Спокойно лежать, мудачина ты сраная.

Видя, что я молчу, этот нарик продолжил:

— Я… Я попросил ее отдавать свое тело в счет долгов тети. Она и согласилась! Так мы и стали работать.

Врет. Внаглую врет.

Если бы она согласилась, ее бы не мучили кошмары. Она не страдала бы от панических атак, стоило ей увидеть одного из них.

Он предложил вернуться наверх, и я пропустил его вперед.

— Тетя расплатилась с долгами?

— Да, за первый же год. Я сказал ей, что она может уйти, но она захотела остаться. Понимаете, ей понравились легкие деньги…

Тетя расплатилась с долгами, а Элла об этом ничего не знала. Она провела шесть лет взаперти, хотя ее сраная тетушка выплатила все свои долги за первый год.

Ярость распирала меня изнутри, хладнокровие начало испаряться, когда я смотрел на этого ублюдка, разбившего жизнь моей Элле.

Из-за него мой ангел разлетелся на мелкие осколки. Он лгал ей, он ее использовал.

— Ты хоть понимаешь, что был сутенером, Джон?

— Я? Нет! Она же не возражала! Мистер Скотт, она сама этого хотела. И каждый раз просила добавки. Я никогда ее не заставлял… Ей это нравилось.

Дыхание стало прерывистым, меня затрясло от ярости. Перед глазами сгущалась алая пелена.

— Ты уверен в том, что говоришь? — в последний раз спросил я.

Он кивнул.

— Что ж, я только хотел проверить, — сказал я и двинулся к двери. — Мне пора.

Поскольку я пошел к выходу первым, он последовал за мной. Снаружи его люди валялись в отключке и почти спали. Я посмотрел на их руки: ни намека на оружие. Да если бы оно и имелось, никто бы не посмел выстрелить. Это было бы чистым самоубийством.

Я развернулся и со всей силы врезал Джону в челюсть. И больше не мог остановиться.

Его слова вертелись в голове, пока я молотил его по ребрам. А вспомнив моего ангела и ее приступы паники, стал бить еще сильнее. Он защищался как мог, но я словно впал в транс. У меня осталось одно желание — прикончить его собственными руками. Джон упал на землю, а я все бил и бил его. И блин, это было кайфовее, чем с боксерской грушей.

Я достал ствол и нажал на курок, посылая ему пулю в горло.