Невольница судьбы

Тут же к Сэтману бросились бандиты и, подхватив под руки, поставили спиной к мачте, накрепко привязав. Его взгляд неосознанно блуждал. Но тут глаза Сэтмана встретились с моими, и замерли. Я не смогла сдержать слёз, и они катились по щекам. Хоть мы были всё такими же пленниками, и судьбы наши были незавидны, но оттого, что Сэтман жив, я ощутила счастье, которое дождём пролилось на меня с небес и пропитало всё моё тело.

— Зачем меня опять привязали? — спросил он, еле шевеля губами. — Разве не хватило зрелищ?

Капитан рассмеялся.

— Как же ты наивен! Вот уж не полагал, что у тебя хватит ума подумать, что твоим избиением всё и закончится. Скажи спасибо жёнушке, что она вымолила для тебя жизнь. За это она пообещала нам сюрприз.

— Что? — выдохнул Сэтман, почуяв неладное. Сознание и силы постепенно возвращались к нему. — Какой сюрприз?

Капитан продолжал смеяться, чувствуя свою власть над пленниками.

— Она пока и сама не знает, но пообещала исполнить всё, о чём я её попрошу.

— Нет! — прокричал Сэтман, испепеляя капитана взглядом, а потом в отчаянии посмотрел на меня. — Ирина, моя жизнь не стоит того, чтобы ты жертвовала собой!

Я стояла молча. Что бы он сейчас ни сказал, я обязана буду исполнить все прихоти капитана. Иначе он убьёт Сэтмана.

— Что ты задумал? — накинулся Сэтман на капитана. Дыхание его прерывалось. Было видно, что каждое слово даётся ему с трудом. — Неужели так сложно оставить нас в покое?

— Конечно, сложно! — прогремел тот. — Пленники должны быть покорны, а вы творите что хотите. Словно у вас медовый месяц на круизном лайнере!

О! У них тут и такой вид отдыха существует? Вот уж не подумала бы! Только зря он думает, что его утлая ореховая скорлупа, болтающаяся в воздухе, хоть как-то напоминает круизный лайнер!

— Я привык всегда получать то, что хочу, — продолжал капитан, брызгая слюной, — и потому мне досадно, что белая красотка избежала моей постели. Впервые в жизни увидел белую золотоволосую женщину, да к тому же простолюдинку! Подобное — большая редкость даже в правящих семьях. Это дар небес, когда в семье рождается такая девочка. И вдруг ты своим брачным обрядом смешал все мои планы! Я настолько возжелал её, что готов убить тебя, чтобы она стала свободна. Однако она умоляла оставить тебя в живых. Но после того, что я сделаю с вами сегодня, ваша любовь не продержится и пяти минут. Кроме отвращения вы не будете испытывать друг к другу ничего.

Он замолчал, смакуя фразу и собственное превосходство.

— Но что тебе это даст? — не понял Сэтман.

— Моральное удовлетворение.

О! У этого мерзавца есть понятие морали? Неожиданно даже то, что он знает такое слово!

Сэтман горько посмотрел на меня. Видимо, он думал о том же, о чём и я: банда подонков вдоволь насладится моим телом. Причём я сама же должна буду попросить их об этом! О, ужас!

— Ты же помнишь, что обещала мне? — негромко спросил Сэтман. Я скорее прочла по губам, чем услышала его. — Так не забывай об этом ни при каких обстоятельствах.

Закрыв глаза, отвернулась. Мне было стыдно смотреть на него. Я помнила своё обещание Сэтману: ни за что и никогда не давать кому бы то ни было согласие на секс. Но ситуация изменилась. Я согласна стать игрушкой в руках капитана и его команды. Было понятно, что после того, что должно произойти, Сэтман отречётся от меня. Но его смерть меня страшила куда больше его презрения.

— Ну что ж, — заговорил капитан, уперев руки в бока. — Приступим.

Он насмешливо воззрился на меня. От его слов все мои внутренности скрутились жгутом, и сердце запульсировало где-то в горле.

— Раздевайся, — велел он.

Чего тут уж раздеваться? Рубашка и так нараспашку. Только слепой не увидел всего, чего хотел. Взгляды пиратов и так облапали каждый миллиметр моего тела. Вздохнув, скинула с себя рубашку.

— Нет, — заорал Сэтман, дёрнувшись в путах.

Капитан недовольно перевёл на него взгляд.

— Завяжите ему рот, а то он испортит представление своими воплями.

Сэтману затолкали в рот кусок толстой бечёвки, а концы завязали на затылке. Теперь он только мычал, и свирепо смотрел на окружающих.

— Так-то лучше, — отметил капитан и перевёл взгляд на меня. — Иди ко мне.

Я пошла. Когда до него осталось метра три, он выставил вперёд ладонь и велел:

— Остановись.

Остановилась.

— Погладь грудь и покрути соски.

С вызовом глядя в глаза мучителя, принялась гладить груди. Такие тёплые и упругие, с шелковистой кожей. Соски быстро затвердели и призывно оттопырились.

— Хорошо, — кивнул капитан, поглаживая себя по бедру. — Только перестань на меня таращиться и делай всё чувственно, будто всю жизнь только и мечтала о таких ласках. Учти, если ты не возбудишь меня или моих ребят, то мы изувечим твоего мужа, а потом вспорем ему живот.

От его слов вздрогнула, как от удара. Конечно, всё сделаю так, как он скажет! Только не надо трогать Сэтмана! Плевать на то, что вокруг не меньше тридцати-сорока пар похотливых глаз. Взгляды, как у стервятников, замерших в ожидании истерзанного тела. Хотят зрелищ? Получат. Я стану грязной шлюхой, если потребуется. Но они больше не тронут Сэтмана!