Невольница судьбы

Она кивнула, и улыбнулась. Ну вот, так-то лучше. Узнаю свою бойкую и несгибаемую Рэшму!

— Зашнуруй, — она повернулась ко мне спиной.

Тут же вспомнилось, как второй стражник развязал шнуровку и скинул с неё платье, чтобы добраться до грудей.

— Больно? — спросила я, затягивая верёвку.

— Это ты о чём? — не поняла она, ведь рассказала она мне очень многое и теперь растерялась, к какому эпизоду относится мой вопрос.

— Я видела на твоём лице страдание, когда стражник выкручивал соски.

— О! Так ты об этом! Ерунда! Скоро заживут! Трещины на сосках — частое дело.

Что? Частое дело? Заживут? Так что, этот козёл так крутил их в пальцах, что чуть не оторвал? Я вздохнула.

— Ладно, пошли, а то, чего доброго, стражники раздумают пускать нас на каменоломню.

Рэшма поднялась и, протянув мне руку, помогла встать. Не дожидаясь меня, зашагала к воротам. Я пошла следом и тут увидела на её платье пятно. Тут же поняла, что пока она сидела, двойная порция спермы вытекла из расширенного ануса и впиталась в одежду.

Проходя мимо стражника, даже не глянули на него. Он уже получил своё, поэтому не преградил путь.

Дорога была каменистой и поднималась в гору. Вдали раздавался гул и лязг от ударов кирок о камни. Поднявшись на возвышенность, мы увидели карьер.

Сотни мужчин долбили песчаник, откидывали его в сторону и укладывали в повозки, запряжённые лошадьми. Особо большие глыбы тянули к повозкам по два-три человека. Где-то там был мой Сэтман. Но где? Отсюда было не видно.

— Давай подойдём поближе, — предложила я, дёрнув Рэшму в сторону каменоломни.

— Конечно, подойдём, — откликнулась она, живо топая вперёд. — Мы же пришли сюда, чтобы поговорить с надсмотрщиком! А он там, — она махнула рукой в направлении карьера.

Стараясь держаться ближе к отвесной скале, зашагали дальше.

— Не попасться бы на глаза нашим, — озадаченно протянула я, вглядываясь в работников. Хотела увидеть Сэтмана, но при этом боялась быть увиденной им.

Мы подошли ближе, и тут я заметила его! Остановилась и вжалась в стену, наблюдая, как он, размахивая киркой, долбит породу. Отколов большой кусок, еле поднял его и потянул к повозке. Глядя на это, закусила губу. Какой тяжкий труд! Каторжный. Но при этом добровольный. Когда нет выбора с работой, приходится браться за любое дело, чтобы заработать жалкие гроши.

Сэтман увидел, как в нескольких шагах от него какой-то парень пытается ломом сдвинуть большую глыбу. Он тут же бросился на помощь. Вдвоём они откололи камень, и тот покатился вниз. Они спустились следом и, накинув на него верёвки, волоком потянули к повозке. Там ещё несколько человек помогли поднять глыбу и перевалить на телегу.

— Трогай, — крикнул один из рабочих. Возница подстегнул лошадь, и груженая повозка, грохоча, поехала, увозя камни.

Сэтман посмотрел ей вслед и снова взялся за кирку. У меня сердце облилось кровью, глядя, с каким остервенением ему приходится бить по камням. С такой работой руки его давно загрубели и стали мозолистыми, взгляд потух. Каково это просыпаться по утрам, зная, что тебя ждёт днём? Впрочем, у Рэшмы жизнь была не лучше, если не сказать, что хуже. Одна я хорошо пристроилась в доме Айрис. Подумав об этом, испытала к себе отвращение. Мне деньги давались слишком легко, хоть я старалась отрабатывать их. Но мой труд был бесполезным. Один и тот же чердак приходилось убирать снова и снова, потому что Айрис каждый раз возвращала ему пыльно-гряное состояние. А если и давали другую работу, то она была не настолько важна и тяжела.

Глядя на карьер, задалась вопросом:

— Рэшма, а для чего столько камней? Куда их используют?

Рэшма развела руками, и я поняла, что она сама толком не знает. Но всё же она ответила:

— На постройку домов или крепостной стены.

Вот уж нисколько не убедила!

— Ты что, видела в городе крупные строительства? Или не заметила, что крепостная стена давно стоит?

— Ну… — неопределённо притянула она, — тогда не знаю.

— Зато я знаю, — с жаром воскликнула я, если сдерживая гневную дрожь. — Эти камни после ухода рабочих возвращаются на место в карьер и сливаются со скалой, откуда их выдолбили.

Рэшма удивлённо уставилась на меня и догадалась:

— Ты так думаешь потому, что госпожа Айрис каждый раз возвращает на чердак грязь, чтобы у тебя на следующий день снова была работа?

В ответ я закивала, еле сдерживая слёзы негодования. Это как же надо презирать изгоев, чтобы заставлять вкалывать на никому не нужной каменоломне! Изнурённые и обессиленные мужчины таскают гигантские глыбы только лишь потому, что власть имущие придумали для них такое наказание! Это ужасно!

Потрясений на сегодня было более чем достаточно. Оставалось надеяться, что хоть встреча с надзирателем окажется менее травматической для моей измученной психики.

— А вот и он, — радостно воскликнула Рэшма, и её голос потонул в стуке кирок о камни.