Невольные каникулы (СИ)

— А вы, собственно, кто? — спросил он, сфокусировав взгляд на ранних гостях.

— М… мы от Плагга, — ответила Маринетт, следуя инструкции квами.

— О-ля-ля! — обрадовался дредоголовый. По его внешнему виду и манере говорить нельзя было определить: он пьяный, обкуренный или странный по жизни. — Значит, не один я его вижу! Как там этот черный обжора?

— Эм, хорошо, — сдержано ответил Адриан. Неужели Маринетт была права, и его квами тайно знаком с половиной Парижа?

— Давненько он ко мне не заглядывал, — продолжил мужчина. — Я уж начал думать, что он мне глючился. Но вы ведь не поговорить пришли?

— Плагг сказал, что вы должны ему желание, которое пришло время исполнять, — сообщила Дюпен-Чен. — Пароль: «Рокфор не может заменить камамбер». Нам нужна комната. И чтобы никто не знал, что мы здесь.

— Ясно, понятно, будет сделано, — хлопнул в ладоши хозяин дома, а затем, окинув изучающим взглядом гостей, добавил: — Вам для каких целей? Наручники, вижу у вас с собой, могу еще игрушек предложить.

Адриан покраснел быстрее, чем до Маринетт дошла суть вопроса, зато потом девушка побила все рекорды по интенсивности смущенного румянца.

— Нет-нет-нет! — протараторил Агрест. — Ничего такого мы делать не собираемся. Нам бы просто отдохнуть и переждать некоторое время без лишних вопросов. Хотя, если вы можете помочь мне их снять, — юноша поднял левую руку, — то буду крайне признателен.

— Не-а, — отрицательно покачал головой хозяин дома. — Без них ты не так упорото будешь выглядеть. А не упоротых я в свой дом не пускаю. Лестница вот, — большим пальцем дредоголовый указал очевидное направление. — Второй этаж, крайняя дверь справа. Напротив душевая, ежели надо. Через пару часов ко мне дружбаны придут, не хотите, чтоб беспокоили — в комнате шкаф, подоприте им дверь. А я спать, — с этими словами мужчина опустился на пол за барной стойкой, положил под голову сумку и тотчас заснул.

***

Первой в душевую отправилась Маринетт. Еще вчера она бы попыталась уступить очередь Адриану, чтобы, во-первых, не заставлять его ждать, а во-вторых, чтобы потом некоторое время позалипать на то, как постепенно сползают оставленные им на стенах брызги. Но это могло быть вчера, когда Адриан еще не был Котом. Точнее, был, но Маринетт-то об этом не знала!

Вспомнив о том, что обещала устроить свидание для Ледибаг и Кота (а значит, для себя и Адриана), девушка чуть было не выронила душевой шланг. Точнее, выронила, но успела поймать, правда, обрызгав перед этим потолок, стены и направив струю воды себе в нос. Откашлявшись, девушка поспешила закончить водные процедуры.

Полотенцами хозяин дома ребят не снабдил, поэтому Маринетт выжала волосы и принялась старательно смахивать с себя капли воды, чтобы кожа была не мокрой, а слегка влажной. После этого она обтерла себя пиджаком, который наденет, когда он высохнет. Одевшись в остальную одежду, девушка вышла из душевой.

Войдя в комнату, она застала Адриана сидящим на подоконнике. Парень смотрел куда-то вдаль, настолько задумавшись, что даже не заметил, как Дюпен-Чен вошла. Как же он, черт возьми, красив! Хотя в душе и придурок… В смысле Нуар.

— Душ свободен, — сухо произнесла Маринетт, присаживаясь на кровать возле Плагга. Кивнув, Агрест удалился, а девушка принялась гладить все еще дремавшего квами и разглядывать комнату.

Правда разглядывать, в общем-то, было нечего: в центре кровать, большая для одного, но маленькая, чтобы зваться двойной, да пустой стеллаж у стены — вот и вся мебель. Стены пустые, с серыми обоями, на полу голубой ковролин, под потолком — такая же лампочка на проводе, что и внизу. Все. Больше ничего. Даже занавесок на окне. Разве что подоконник был достаточно широким, чтобы на нем можно было сидеть, чем и воспользовался ранее Адриан. На кровати лежал матрас, две подушки и тонкое одеяло, служившее одновременно и покрывалом. Маринетт так устала за последние дни, что забыла, каково это — лежать на подушке.

Когда Адриан вернулся, девушка крепко спала.

***

Первым проснулся Плагг. Он, конечно, мог бы поумиляться (в чем никогда бы не признался), глядя на то, как Адриан и Маринетт спят в обнимку, но времени на это не было: квами ощущал, что скоро его «батарейка» очухается, а значит, связь разорвется и он пропадет. Обычно ничто не останавливало Плагга, когда он посреди ночи вдруг вспоминал о сыре и начинал будить уставшего за день хозяина. Иногда он открыто наслаждался подобными «играми». Сейчас же, осознавая, через что прошли несовершеннолетние герои Парижа, какой стресс они испытали за эти два дня и две ночи, квами с сожалением вздохнул и произнес одно слово: «Подъем!»