Невольный обман

Играл Гарольд бесподобно. Отдавался тому, что делал, всем своим многогранным, сложным и загадочным существом. Все, кто смотрел на него в тот вечер из зрительного зала, наверняка ни на миг не усомнились в том, что он объясняется Энн в любви, обожает ее и преклоняется перед ней, ничуть не кривя душой...

Сара глядела на него из первого ряда в полном ошеломлении, разрываемая противоречивыми чувствами: восхищением перед его бесспорным талантом, смятением... и, как это ни глупо, жуткой ревностью. Ее любимый тем же нежно-отчаянным голосом на глазах у нее и у всех присутствующих в зале говорил слова любви совершенно другой женщине и выглядел при этом чуть ли не более одухотворенным, чем когда признавался в своих чувствах ей, Саре.

Она и раньше задумывалась над этим вопросом о совмещении актерами жизни личной и профессиональной. Нередко, наблюдая постельную сцену в том или ином фильме, Сара представляла, какие чувства должны испытывать, видя подобные кадры, любимые артистов, их супруги. Но раньше подобные мысли носили для нее лишь умозрительный характер, а с того самого вечера, когда она увидела Гарольда на сцене, и по сей день причиняли ей кошмарную боль.

После того спектакля вся актерская труппа, жаждавшая отдыха и веселья, направилась к Джеймсу Дауду, другу Гарольда. Сара поехала с ними. Ей уже довелось побывать на двух подобных кутежах: один устраивался тоже у Дауда, второй у Милы Ринальди, той самой юной актрисы, которая играла сегодня служанку графа.

Большая поклонница искусства, Сара от двух предыдущих вечеринок, на которых много пели, цитировали великих и смеялись, пришла в восторг. На количество выпитого, проявление актерами по отношению друг к другу чрезмерных вольностей и продолжительность мероприятий, закончившихся и в первом и во втором случае к концу следующего дня, она предпочла не обращать внимания. Но в вечер просмотра первого спектакля с участием Гарольда с ее глаз как будто спала пелена. Пробыв в доме Джеймса с полчаса, Сара сослалась на усталость и, устояв перед шквалом уговоров, уехала домой.

Этот вечер запечатлелся в ее памяти одним из ключевых моментов в жизни. Она долго размышляла об актерской судьбе, о своем безумном увлечении Гарольдом Прайсом, о ревности, вызванной его сегодняшней игрой, о шумных, разгульных людях, с которыми он дружит и работает.

Перед тем как отправиться спать, Сара вспомнила о «Театре» Моэма, прочитанном лет десять назад, прошла в кабинет и долго просматривала старые книги. В дальнем ряду на верхней полке книжного шкафа она нашла то, что искала. Затем здесь же, в кабинете, уселась в глубокое, обтянутое кожей кресло и принялась перелистывать пожелтевшие книжные страницы. В ее памяти мало-помалу ожила подзабытая история великой актрисы Джулии Ламберт, и некоторые особенности натуры Гарольда вдруг стали ей чуть более понятными.

Что они за люди, размышляла той бессонной ночью Сара, лежа одна в кровати со спинками в виде раковин. Что в их жизни игра, а что сама жизнь? Какой он, настоящий Гарольд? Исполняющий на сцене свою роль? Веселящийся с друзьями? Стоящий перед ней на коленях? А ему, интересно, известен ответ на этот вопрос?..

Те же самые мысли занимали ее и сегодня, когда, придя в модных, натерших ноги туфлях домой, она переобулась, уселась на диван и обхватила голову руками. С Гарольдом они в последний раз разговаривали по телефону вот уже пять дней назад.

Услышав пронзивший тишину звонок, она едва не вскрикнула от испуга. А через мгновение, сообразив, что это всего лишь телефон, подскочила как ошпаренная и похолодевшей от волнения рукой схватила трубку с аппарата, стоящего на дубовом трехногом антикварном столике. Это был не Гарольд. И почему она до сих пор так по-дурацки реагирует на каждый звонок? Звонила Патриция, ее двадцатитрехлетняя сестра.

— У меня к вам предложение! — звонко, на подъеме произнесла она.

«К вам» — ироничным эхом отозвалось в голове Сары, и лежащий на ее сердце камень стал вдвое тяжелее.

— Эрни вернулся из Лондона раньше, чем предполагалось, и сегодня днем мы выезжаем на пикник. Приглашаются только самые близкие, отказы не принимаются. Морось закончилась, тучи рассеялись. Погода восстанавливается.

— Пат, у меня... — попыталась было возразить Сара, но сестра перебила ее.

— У тебя, естественно, куча работы, но сегодня выходной, и ты должна все отложить. Мы не виделись целую вечность, так нельзя, Сара! В общем, пить будем кьянти, закусывать зажаренным на решетке мясом и овощами. Мы уже все купили, ни о чем не беспокойтесь. Поедем за город на нашем фургоне, на ту чудесную лужайку. В фургоне поместятся все — мы с Эрни и Бобби, Паттерсоны, Ларсены и вы с Гарольдом...

— Пат! — умоляюще воскликнула Сара, пытаясь остановить свою болтушку сестру. — Я никуда не смогу поехать!

— Как всегда! — Патриция раздосадованно вздохнула. — Когда бы мы с Эрни ни позвонили вам с каким-нибудь предложением, у вас всегда находятся дела!

— У кого «у вас»? — сжимая трубку с такой силой, что костяшки пальцев побелели, спросила Сара.