Невозможная музыка

Ей показалось, что у Сашиной мамы побледнело лицо. Она смотрела на Лильку так потрясенно, что та испугалась: "Еще решит, что я над ней издеваюсь! Зря я про орган сболтнула…"

Сашка просто ворвался в разговор:

— Мам, нам про этот орган Иоланта Сигизмундовна рассказала! Ты знала, что она из ссыльных? Они играли на этом органе, когда были на поселении. Вместе с нашим дядей Валдисом.

— И с моим дедушкой, — пискнула Лилька и подумала, что Сашка прикрылся своей учительницей, как щитом.

— Вот как, — с непонятным выражением проговорила Наталья Викторовна. — Я ничего об этом не слышала. Интересно… Прости, пожалуйста, а зачем он вам понадобился этот орган?

Лилька посмотрела на нее с упреком:

— Он же волшебный! И еще… еще… там должен быть мой дедушка. Его украли…

— Украли дедушку? — она остановилась и взяла Лильку за плечи. Пальцы у нее оказались теплыми и крепкими, как у Сашки.

Лилька поспешно заверила:

— Я не вру.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — опустив руки, она беспомощно посмотрела на сына.

— Мы тебе все объясним, — серьезно заверил Сашка. — Ты все поймешь. Если уж я понял…

Глава 6

Такого желания у него раньше не возникало. Саша прислушивался к себе, сомневаясь, но снова и снова убеждался, как нестерпимо хочется ему немедленно выбраться из постели и сесть за фортепиано. Сыграть при свете луны… Ему казалось, он услышит совсем другую музыку. Волшебную…

"На том органе нужно играть ночью", — почему-то решил он и сразу же так поверил себе, как будто это непреложное правило было написано на стене над органом золотыми буквами.

И вспомнил: "Там же не стена, а скала. Неужели это все-таки правда? Как такое взбрело в голову тому губернатору? Вот отморозок… И почему об этом до сих пор никто не знает, кроме Иоланты? Дядя Валдис знал. Лилькин дедушка знает. Они так берегли эту тайну, точно там сундук с золотом в этих горах! А может, он никакой еще и не волшебный, этот орган…"

Лильку его мама уложила в соседней комнате, где обычно спала сама, и поднялась наверх. Можно было и наоборот, но она решила, что девочке будет жутковато на втором этаже. Вдруг ей почудятся привидения? Сашка, правда, не удержался и буркнул, что эта девочка одна ночами бегает и никакая нечистая сила ее не берет, но мама не захотела его услышать. Лильке удалось чем-то ей понравиться…

— Она смешная, — украдкой шепнула мама ему после ужина, и Саша сразу вспомнил, что сам говорил Лильке эти слова.

Но сейчас они показались ему обидными, хотя он не думал, что мама тайком посмеивается над его подружкой. И уж тем более, она не станет выставлять Лильку на посмешище! И все же ему было бы приятней, если б его маме понравилось бы в ней что-то другое. Ведь это другое было в Лильке, не почудилось же ему…

С вечера она все крутилась возле запертой двери в башенку и делала умоляющие глаза:

— А там что? Как это ключа нет? А взломать не пробовали?

Саша ответил со всей твердостью, на какую только был способен:

— Дядя Валдис просил никогда не ходить туда. Он перед смертью просил, понимаешь, что это значит?

От удивления у Лильки каждый раз непомерно вырастали глаза:

— Так ведь он же не узнает! Вы ему пообещали? Ну вот, он и умер спокойно. Правильно сделали. А сейчас-то почему нельзя?

Подражая маме, о чем Лилька не могла догадаться, он строго сказал:

— Есть обещания, которые нельзя нарушать ни при каких обстоятельствах.

Она никогда не должна была узнать, что Сашка и сам приставал к матери с этой же просьбой. Кажется, и слова говорил почти те же… Чтобы устрашить Лильку, он произнес зловещим голосом, исподлобья заглядывая ей в глаза:

— А помнишь сказку о Синей Бороде? Он ведь просил жену не ходить в запертую комнату. А вдруг там тоже чьи-нибудь трупы? Как мы потом сможем жить в этом доме? Тебе-то ничего…

Лилька так и взвизгнула от смеха:

— Трупы воняли бы!

— Дурочка, — почему-то вырвалось у него, хотя она была абсолютно права.

Ничуть не обидевшись, девочка простонала, притоптывая ногой, как жеребенок:

— Ой, ну что там может быть? Я теперь ни есть, ни спать не смогу!

Но уснула она быстрее, чем Саша как следует устроился на подушке. Он узнал об этом, потому что мама заглянула пожелать Лильке спокойной ночи и сразу же закрыла дверь. Все лицо у нее смеялось.

— Вот так спит, — мама раскинула руки и разинула рот. — Умора, а не девчонка. Она тебе нравится?

— Ничего, — безразлично отозвался Саша и скосил глаз: убедительно вышло?

Рассматривая что-то на Сашкином одеяле, она провела по нему рукой и задумчиво проговорила:

— Глаза у нее удивительные. В них все просто светится — и радость, и печаль.

— Разве печаль может светиться? — усомнился он.

— Печаль — не горе. "Печаль моя светла…", помнишь? Она ведь еще не верит, что это уже горе. Она надеется найти своего дедушку.

"В точности, как ты", — подумал Саша, и ему стало понятнее, почему он ни с того, ни с сего взялся помогать этой девчонке.

— Так что мы решили? — напористо спросил он. — Ты же ничего так и не ответила!

— Прости, пожалуйста, а что можно ответить, послушав сказку?

Сашка искренне удивился:

— А ты не веришь в сказки? Вот не подумал бы…