Невозможная музыка

Взбираясь по скале, он старался подражать большой кошке, какому-нибудь ягуару или тигру, про которых любил смотреть документальные фильмы даже больше, чем читать. И все надеялся, что очередной прыжок выйдет мягче. Но получалось не очень-то… Если это и был тигр, то какой-то подстреленный, и камни под его неуклюжими лапами осыпались сухими ручьями.

Это создавало шума не меньше, чем если б они разговаривали в голос, но Сашке почему-то казалось, что на такие — природные — звуки можно и не обратить внимания. Если в пещере было кому обращать…

Когда осталось всего несколько метров, он остановился, чтобы собраться с духом. Ему пока было не до того, чтобы обдумывать, как поступить, если внутри окажутся похитители Лилькиного дедушки. Но Сашке нужно было внушить себе, что ни за что нельзя кричать даже, если там он увидит своего отца. Он вполне допускал это.

Что-то было в этой пещере… странное, диковинное… Ей нельзя было верить… Что если его отец (если он окажется там!) это и не отец вовсе, а только мираж? Такой особый пещерный мираж. Кажется, он никогда не читал о таких, но это еще не значило, что их не бывает. О волшебных органах Сашка тоже до сих пор не слышал.

Он взглянул на Лильку и попытался изобразить улыбку, только она на нее не ответила. И Сашу это неожиданно подбодрило: рядом был человек, перед которым не нужно делать вид, что тебе все нипочем. Не издав ни звука, они наскоро переговорили взглядами: "Ну что, идем?" — "Конечно! Не убегать же…"

Ночь вокруг шуршала, пугая змеями, и одновременно убаюкивала цикадами. Хотелось сесть на камень и долго слушать их песню, посматривая на звезды. А змей не слушать вообще… Тем более, может, это и не они вовсе. Может, это в ушах шевелится страх.

Подкравшись первым, Саша заглянул в пещеру, цепляясь за камни, которые показались ему ни холодными, ни теплыми — никакими. Или у него разом отказала чувствительность всех органов, кроме сердца. Уж оно-то колотилось и замирало, как никогда в жизни. Сашке чудилось, что оно даже в деснах пульсирует, и он испугался, как бы не разболелся какой-нибудь зуб. Стоматологов он не боялся, хотя слегка и замирал перед кабинетом, но ведь ради визита к врачу пришлось бы возвращаться в город, а это сейчас было совсем не кстати.

Внутри свет оказался желтоватым и тусклым, похожим на блеск латуни.

"Трубы органа не могут так сиять в полумраке, — усомнился Саша. — От чего тогда этот свет?"

На первый взгляд в пещере никого не было, но от входа можно было разглядеть только ее часть, причем малую, ведь орган еще даже не показался.

"Или он вообще не здесь…"

Саша сделал несколько шагов и прислушался, но услышал только, как позади по-прежнему задыхается Лилька. Не оглядываясь на нее, он прошел немного вперед, туда, где пещера уходила вправо, и остановился так внезапно, что Лилька ткнулась ему в спину. Но Саша не почувствовал этого. Он смотрел на возникший перед ним орган и обмирал от восторга и разочарования.

В мрачной красоте этого инструмента, слившегося с гранитными стенами, было что-то дикое и мощное, мгновенно покоряющее, и Саша чувствовал, что готов отдать десять лет жизни, лишь бы сыграть на этом старом органе. Но как раз это оказалось невозможным: орган был механическим, и требовались по крайней мере несколько человек, чтобы накачивать воздух.

— Как же Генрих играл на нем?

С этой минуты ему то и дело приходилось поворачиваться к Лильке спиной, чтобы она не заметила, как его тянет заплакать оттого, что эта древняя красота ни за что не подчинится ему.

Можно было, конечно, дождаться утра и позвать на помощь маму и… этого Игоря… Даже Иоланту на худой конец. Орган за это время никуда не денется. Но тогда… если б у Саши ничего не получилось… это увидели бы все… Услышали бы. Отец, вообще-то, давал ему несколько уроков, и он был хорошим учителем, но чему Саша успел научиться? К тому же, это было давно.

— А что он — сломанный? — простодушно поинтересовалась Лилька.

Она и не делала попыток заглянуть Саше в лицо, а тоже рассматривала орган. Без того замирания, что испытывал он, но с любопытством.

— Не сломанный. На вид все нормально. Только он очень старый. Теперь органы работают на электромоторах. Чтобы воздух поступал, понимаешь? Это же трубы, в них дуть нужно. А если мотора нет, вот как здесь, то надо вручную качать. Кто будет качать?

Она тотчас вызвалась:

— Я!

Сашка даже смог улыбнуться, хотя ему было совсем не до смеха:

— Ты здоровая, конечно. Только здесь несколько человек нужно…

— Красивый, — Лилька с сожалением вздохнула и, осторожно приблизившись, прошлась вдоль таинственно поблескивающего проспекта органа.

Саша сказал ей, что это называется именно так, и она удивленно воскликнула:

— Правда? А я всегда думала, что "проспект" — это только улица такая.

"Я всего лишь потрогаю его, — решился Саша. — Понятно, что он не заиграет… Я только понажимаю. Нельзя же вот так взять и уйти отсюда!"

— Наверное, они еще не дошли…

— Что?

Он уже подошел к клавиатурному столу и теперь не мог думать ни о чем, кроме четырех октав каждого мануала, как называл клавиатуры отец.