Невозможно удержаться

— Чего ты? Мне нравится твое имя.

— Однако, необычные у тебя вкусы на имена. Ладно, говори свою идею.

Слава мгновенно ожил и быстро стал объяснять:

— Главное: уговорить твоего друга. Досье на него из нас всех пятерых искать будут в последнюю очередь…

— Нет! — перебила я его. — Прошу, не ставь под угрозу жизнь моих близких. Я же просила.

— Ему ничего не будет угрожать.

— Ну как же!

— Ты еще даже не выслушала меня!

— Ты уверен, что ему ничего не будет угрожать? Посмотри мне в глаза и ответь.

Слава откинулся на сидение, пристегнулся и завел машину.

— Риск провала всегда есть, — наконец ответил он, выехав на дорогу. — У нас нет другого выбора, кроме как рисковать.

— Хорошо. Говори свою идею. Я выслушаю.

— Нет. Ты права. Ее нужно доработать. Снизить вероятность риска до минимума.

— Давай тогда вместе над ней подумаем.

— Нет. Я сам.

Похоже, Славу в прошлый раз задело то, что я нашла брешь в его идеях о побеге. Не всегда хорошо показывать, насколько я умная. Хотя сейчас я уже ни в чем не уверена. Когда внутри бабочки то и дело порхают со своими треклятыми арфами, мне мыслить становится невероятно тяжело.

Пока мы возвращались к дому, я не сводила глаз со второго крылышка бабочки на его левой руке, державшей руль. Полиэтилен отсвечивал, блики солнца то и дело будто выжигали рисунок. Но рука принимала другой ракурс — и крылышко снова становилось видно. Такое же было и на моей покрасневшей коже. Кстати, у Славы кожа почти не покраснела. Обалдеть.

Припарковав машину у забора возле авто Руслана, мы дольше обычного ждали под калиткой. Леша встретил нас с солнечной улыбкой.

— Что вы так долго ездили? Мы уже заволновались…

— А Руслан разве не поехал на кладбище? — спросил Слава уже перед дверью дома.

— На кладбище? Ах, да… Пошел. Зачем ехать? Здесь недалеко. Пешком пошел.

Дверь отворилась, но Слава замер на пороге. Я прошла внутрь, обернувшись. У Славы вид был такой, будто… будто… Будто он одним взглядом хотел удержать меня на месте. До меня дошло: Руслан ведь не собирался ни на какое кладбище. Еще утром перед отъездом он говорил нам, что пошел бы, но боится сам заблудиться. Предлагал сходить вместе. Этого разговора Леша не слышал.

— Тома, давай еще прогуляемся, — нервно улыбнулся Слава. — Погода хорошая.

— Прогуляетесь еще, — махнул рукой Леша. — Но сначала пообедать надо.

Странно. Будто у этого парня стояла цель поскорее заманить нас в дом. Я решила поддержать Славу. Сердце громыхало в висках, нехорошее предчувствие разносило дрожь по телу. Сказать следующие слова будничным голосом стоило мне чрезвычайных усилий:

— Ой! А мне так тофу захотелось. Давай съездим в магазин? — протянула я руку Славе.

Леша ударил меня по руке и вошел в проход, проталкивая меня внутрь дома. Где было подозрительно тихо.

Внезапно Слава набросился на Лешу сзади. Они упали прямо к моим ногам. Я еле успела отскочить.

— Беги! — выкрикнул Слава, пытаясь удержать парня.

Что-то кольнуло в шею. Я потрогала место под ухом. Там торчала маленькая иголочка. Очертания комнаты расплылись со стремительной скоростью, ноги подкосились. В один миг мир исчез. Уступил место тьме.

Глава 28

Первое, чем отозвалась ко мне реальность, — стук вдалеке отбойного молотка. Монотонный звук постепенно выводил меня из дремоты. Поднять веки казалось непосильным трудом. Поднять руку — невозможным. Я чувствовала под собой жесткий матрац, вокруг спертый воздух, тепло. Мысли в голове собрались быстрее, чем я смогла пошевелиться.

Одно меня сразу порадовало — я все помню. Слава! Где он?!

Веки распахнулись: серый потолок, освещенный матовой лампочкой, свисающей на проводе. Кровать стояла впритык к стене, на которой вверху облупилась краска блекло-салатового цвета.

Еще даже не поднявшись, не осмотрев комнату, мне показалось: я в тюрьме. Мышцы были ватными, руки, ноги плохо слушались, но я заставила себя подняться. Просто хотя бы сесть.

Какое-то время я ждала, пока пройдет головокружение, тело привыкнет к сидячему положению, черты комнаты обретут ясные очертания. Вырисуется стол с двумя стульями, один напротив другого. Еще одна стена — абсолютно голая, еще одна… Я точно в тюрьме. А здесь нет даже окна с решеткой, разрезающей небо на квадраты. Только железная дверь с замочной скважиной.

Мне не хотелось ждать, когда ко мне придут. Собравшись с силами, я поднялась и сделала несколько неуверенных шагов к двери. Стук отбойного молотка становился все громче. Интересно, а мой стук в дверь вообще услышат?

Меня хватило лишь не несколько ударов по двери. Я обессилела. Пришлось вернуться на кровать, чтобы не свалиться прямо под дверью.

Опустившись на матрац, я почувствовала себя так, будто простояла сутки на ногах не присаживаясь. Хотелось вытянуться, прилечь, но внезапно дверь открылась. Отбойный молоток затих.

Леша быстро прошмыгнул в комнату и закрыл за собой дверь, чудом не расплескав что-то в двух чашках.

— Как самочувствие? — с теплотой улыбнулся он, ставя чашки на стол. — Ослаблена? Выпей кофе — полегчает. Присаживайся, — указал он на стул, который ближе ко мне.