Невозможное неумолимо

«Нашей тоже. Ты утверждал, что было создано много таких матриц, как ты, и что они тоже могли прорваться сквозь сингулярность Большого Взрыва».

«Взрыва не было…»

«Ну, что там было на самом деле. Пусть это будет горловина чёрной дыры. И ещё ты сказал, что ты до сих пор связан пуповиной какого-то измерения со своим миром».

«Не помню…»

«Ладно, потом вспомнишь, тебе надо восстановиться, я могу тебе помочь?»

«Ты лишь слабое биохимическое существо… низкоорганизованная белковая форма жизни…»

«Не такая уж и низкоорганизованная! – обиделся Леонтий. – Мой интеллект не уступает твоему».

«Ваша матрица… оператор – сознание… оно противоречиво… вам далеко до высокоорганизованных форм жизни… твой интеллект находится в зачаточном состоянии…»

«Благодарю за объективную оценку моих умственных способностей, – рассмеялся Леонтий. – Но я больше, чем просто слабое биохимическое существо, я человек, а это иное состояние материи. Хотя ты прав, в отношении большинства людей твоё мнение справедливо. Так я могу тебе помочь?»

«Не вижу сфер деятельности, где это было бы возможно».

«Зато я вижу. Давай объединим мыслительные сферы, ну, или жизненные программы, если хочешь. Частично мы это уже сделали, энергетически я более независим, чем раньше».

«Это не поможет…»

«А ты попробуй, терять нам нечего. Кстати, давай и мою подружку подсоединим к общему браузеру. Я чувствую, что ей плохо. Да и понятно почему, мы давно не ели… э-э, не подпитывались энергетически. Я не могу двинуться с места… кстати, в чём причина?»

«Внешний энергопоток был слишком грязным… мои фильтры не выдержали… большая часть информационных связей распалась… энергетика заблокирована…»

«Ты же говорил, что станешь энергетически сильней, когда ракета взорвётся».

«Носитель энергии был рассчитан только на разрушение…»

«А чего ты ждал? – фыркнул Леонтий. – Этот носитель запустили американцы, а разрушать они умеют намного лучше, чем созидать. Так ты можешь посмотреть, что с моей спутницей? И ещё вопрос: где мы?»

Дохнуло холодом!

Интерьер световых конструкций внутри сферы расплылся, потерял чёткие очертания. Леонтий почувствовал, что начинает падать.

С гулом, потрясшим сознание, словно тело превратилось в массивный астероид, он вонзился в своё физическое тело, ощутив его неудобство и ограниченность.

Однако сковывающая тело парализующая сила исчезла, оставив ломоту в суставах, и он теперь мог двигаться. Пошевелил руками и ногами, поворочал шеей, хотел было дотянуться до неподвижной Марины, и в этот момент «ствол дерева» в центре помещения ожил, начал пульсировать, налился фиолетовым свечением, плавно изменил форму, превращаясь в текучий водяной поток без брызг.

Экран-окно, наоборот, почернело, как бы провалилось в глубину «дерева», превращаясь в колодец невероятной длины, и там, на дне этого «колодца», засияли звёзды, смещаясь влево, будто неведомый передатчик изображения медленно вращался.

Мелькнул и мгновенно исчез какой-то сложный механизм, увенчанный тарелкой антенны.

Затем в поле зрения вдвинулась сверкающая серебром округлость, усеянная синими и чёрными тенями, шрамами и кратерами.

– Луна?! – не поверил глазам Леонтий. – Так мы в космосе?! Доумник, нас унесло с Земли?!

В голове хрустнуло, словно кто-то наступил на сухой сучок и сломал его.

– Не понял! Что ты сказал?

Снова «хрустнул сучок».

– Говори яснее. Почему я не ощущаю невесомости?!

В ушах забормотали голоса, сменявшиеся «хрустом сучков», череда непонятных слов прострелила голову. И хотя «перевести» эту «речь» на понятный язык было трудно, Леонтий интуитивно понял смысл прилетевшего роя «мыслей» Доумника: компьютер Динло автоматически сохранял внутри себя параметры внешней среды, позволяющие ему функционировать более или менее стабильно. А поскольку до взрыва ракеты он находился на Земле, в условиях земного тяготения, то и выброшенный в космос поддерживал прежнее состояние.

– И далеко мы улетели?

Новый поток тресков и обрывков слов наполнил голову. В них начали прорезаться знакомые интонации и обрывки слов:

«Тр-р-р… зависим… тр-рр… импуль… тр-р-р… контр… сложн… свист, вой, треск… неустойч орбит… распад… возвращ бу-бу-бу… восстановле… програ…»

Луна проплыла в колодце ощутимо плотным шаром. Судя по её размерам, Динло в настоящий момент находился недалеко от спутника Земли, максимум – в десятке тысяч километров.

– Мы не врежемся?

Буль-буль-буль – в голове.

«Фосфраще неминуе… тр-р-р… тяготеющ масса… связан… обрат…»

– Ты хочешь сказать, что нас вывернет обратно?

Буль-буль-буль… фиу-фиу-фиу в ушах. Долгий шелест.

– Надеюсь, мы вернёмся, я как-то не намерен шататься по космосу. Посмотри, что с моей подружкой.

Напрягаясь до боли в костях, Леонтий встал, наклонился над Мариной, дотронулся до её руки, лежащей на прозрачном подлокотнике кресла. Рука была холодная.

– Машенька…

Веки женщины дрогнули.

Леонтий чуть не заорал от радости, в порыве нежности поцеловал женщину в щёку, погладил по волосам дрожащей рукой.

– Запускай свой процессор, милая. Доумник придёт в себя и поженит нас, как говорится. Мы всегда будем вместе.