Невозможное — возможно

Голос был беззаботный, уверенный, но чужой. Очень заметный лондонский акцент, типичный для жителей восточной части столицы.

— Добрый день! Говорит Ник Спилберг, служба новостей газеты «Дейли глоуб». Мы пытаемся разыскать мистера Бреннона, чтобы побеседовать с ним насчет того судна, что затонуло у берегов Турции.

— У компании нет ни одного судна в тех краях. Уверена, это какая-то ошибка, — ответила Марион спокойным голосом.

— Речь идет не о собственности компании «Крейвен — Бреннон», — пояснил репортер. — Я имею в виду паром пароходства «Янаки — Кера». Он попал в туман между Грецией и Турцией и столкнулся с нефтеналивным судном вчера утром. Неужели вы об этом еще не слышали?

— Нет, — задумчиво ответила Марион. Она была потрясена. — Вы сказали, паром Янаки затонул?

— Он ушел на дно окончательно этим утром. Повреждения исключали возможность его спасти. Большинство пассажиров в безопасности, но четверо погибли и десятка полтора ранены — в основном ожоги. На танкере произошел взрыв.

Оживленный, деловой тон репортера возмущал Марион.

— Какой ужас! — воскликнула она, бледнея.

Только вчера вечером они с Джозефом говорили о выбросах нефти и экологических катастрофах. Они будто вызвали несчастье из небытия, и Марион чувствовала себя страшно виноватой.

Конечно, думать так — безумие! Ее вины здесь нет. Слава Богу, ей не придется уклоняться от обвиняющих вопросов и заготавливать успокаивающие ответы, объяснения, извинения, так как кораблекрушение не имеет отношения к ее собственной компании. Однако у Марион оставалось чувство, будто она и Джозеф действительно виновники беды.

— Не упоминал ли мистер Бреннон в разговоре с вами о происшествии? — поинтересовался корреспондент.

— Нет. Зачем бы ему было это делать? Ведь дело абсолютно не касается нашей компании… — начала Марион, но газетчик прервал ее.

— Однако он — член совета директоров «Янаки — Кера», не так ли?

Марион замялась. Она совсем забыла об этом.

— А… да, — протянула она. — Но он в Лондоне в настоящее время, а не в Греции, где находится руководство «Янаки — Кера».

— Однако у них есть офис и в Лондоне, верно? И мне стало известно, что сегодня утром у них состоится заседание совета, где должно обсуждаться происшествие с паромом.

— Разве? — Марион застали врасплох, и она откровенно призналась. — Это нечто новое для меня. Послушайте, к сожалению, я в самом деле не могу вам ничем помочь. У меня даже меньше информации, чем у вас. Я здесь новый человек. Начала работать только вчера. — Она нахмурилась и спросила с резкостью: — А потом, зачем вы звоните сюда? Почему бы вам не связаться с офисом «Янаки — Кера» в Лондоне?

— Я пытался, — развязно возразил репортер. — Номер занят.

— Попробуйте снова!

— Только этим и занимаюсь уже целый час. Видно, там сняли трубку. Собственно, ничего удивительного: им здорово не везет последний месяц. Взять хотя бы смерть старика Ираклия и финансовые проблемы Андроса Янаки…

— Какие финансовые проблемы?

Марион почувствовала ледяное покалывание в спине. Ей вспомнился разговор, который она случайно услышала на прошлой неделе, и странное беспокойство, охватившее ее при этом.

— Похоже, вы действительно не очень разбираетесь в делах вашей фирмы, — снисходительно заявил репортер. — Понимаете, Янаки взял большие кредиты для финансирования своего вступления в сферу круизного пароходства. Корабли под круизы стоят очень дорого. Ему надо было вложить огромные средства, но из-за спада производства спрос на морские путешествия упал. — Корреспондент умолк, потом засмеялся и добавил: — Если разобраться, Янаки попал в непогоду. Бьюсь об заклад, так будет звучать заголовок нашей статьи!

— Не слишком ли навязчиво? — пробормотала Марион, отнюдь не разделявшая веселого настроения репортера. А кроме того, ее сильно взволновала эта история, газетчика же — нисколько. Он видит здесь лишь материал для статьи, и ему в высшей степени наплевать на тех, кого непосредственно затронула происшедшая катастрофа.

— Заголовки должны быть навязчивыми, — отчеканил репортер. — Как бы там ни было, партнер Янаки умер в самый неподходящий момент.

— А бывают моменты, подходящие для этого? — с горечью спросила Марион. — Сомневаюсь, чтобы бедняга желал умереть сейчас.

— Я тоже, — радостно заявил репортер. — Но он очень осложнил жизнь Андроса Янаки. Старый Ираклий всегда оказывал ему финансовую поддержку, они успешно работали вдвоем, и Андрос почувствует его отсутствие.

— А что слышно о дочери мистера Кера? У него есть еще наследники? Или ей достанется все его состояние?

— О, безусловно, но миссис О'Нил больше не станет помещать капитал в компанию «Янаки — Кера».

Марион замерла. Она вспомнила, что это имя произносил на днях ее отец, разговаривая по телефону. Что за загадочная личность?

— Это фамилия по мужу дочери Ираклия, — сказал репортер, и Марион едва не выронила телефонную трубку.

Она сидела, уставив в пространство невидящий взгляд, а ее собеседник продолжал тараторить ей в ухо: