Невозможный Кукушкин

— Домой, домой, — повторил Славка, почувствовал на щеке мягкие волосы Марьяны и всё вспомнил. Он обнял сестру и долго ничего не мог ответить, снова обнял её, как в тот далёкий осенний день, внутри у него вспыхнули слабым светом слёзы, но он, как и тогда, справился с ними и сказал ей так же тихо, как и она ему:

— Ты пришла за мной?

— Я пришла за тобой.

— Ты никогда не забывала меня?

— Я немножко забывала тебя, но ты же был у ДАЛЁКИ.

— Да, я был у ДАЛЁКИ. И если б не ты, я, может, не вернулся бы оттуда. Ты ведь правда любишь меня, хоть я тебе и полуродной?

— Хочешь, я тебе нарисую, как люблю тебя вместе с Надей и плюшевым медведем?

И она нарисовала.

И Славка ей поверил.

А потом он поверил всем остальным.

В палату, счастливые, ворвались Василий и Людмила, и Славка сказал:

— Мама!

А потом прибежали все ходячие больничные жители, которые все слышали про этого неизлечимого почти космического больного. А теперь они услышали своими ушами, как он закричал:

— Домой, домой!..

А в сторонке от всех стояли очень весёлые, но всё-таки немного грустные Чернухин и Геля. Они успели полюбить Славку Кукушкина и теперь чуть-чуть жалели, что расстаются с ним.

КТО-ТО ВМЕСТО РАССТЕГАЯ ИВАНЫЧА

Несмотря на то, что Кукушкин нашёлся, что-то мешало Тагеру веселиться по-настоящему, какая-то тревожная неуловленная мысль, словно назойливая муха, возвращалась и возвращалась к нему.

И вдруг…

— Расстегай Иваныч! — закричал Тагер. — Мы забыли о нём!

Перепуганный шофёр резко осадил назад машину, она дёрнулась, высекла фонтан льда и снега из-под задних колёс и застыла. Вместе с ней остановились и другие машины.

Тагер выпрыгнул на дорогу, за ним выскочил Того.

— Светлана Леонидовна, соберите, пожалуйста, участников нашей операции. Мне надо кое-что выяснить.

Светлана Леонидовна осуждающе взглянула на него — время командовать ею прошло! — но всё-таки вышла из машины. К ним уже бежали.

— Что? Почему остановились?

— Участники операции «Невозможный Кукушкин», два шага вперёд!

Розыскная группа окружила его.

— Среди нас нет Расстегая Иваныча. Где он?

— Я же говорила, что он исчез прямо из моих рук, — чуть не плача, сказала Перепёлкина. — Я же говорила…

— Ей бы только говорить, — насмешливо сказал Пчелинцев. — Я знаю, ты его не удержала, он вырвался и за мышью в трубу погнался.

— Сам ты за мышью! — сказал Нырненко, и стали они препираться, как всегда.

Пока они шумели, Светлана Леонидовна поманила Тагера пальцем, он наклонился к ней, она тихо сказала:

— Пока вы ползали в трубе, над высоковольтной линией вспыхнуло небо…

— А при чём здесь Расстегай Иваныч? — удивился Тагер.

— Не знаю. Только необычно это всё. Но я видела Расстегая Иваныча в Олиных руках.

— Обычно-необычно, а Кукушкина он спас, а куда потом делся — все говорят по-разному. Как хочешь, так и понимай, только нам его уже не найти. Давайте думать, что скажем Серафиме Петровне.

— А чего думать, — вмешался шофёр. — Скажите хозяйке, что её пёс надорвался, когда рюкзак из трубы вытаскивал. А взамен мы ей другого Расстегая Иваныча принесём. Месяц назад у моей Джерри щенки родились. Только как эта старушка будет с восточноевропейской овчаркой справляться? Расстегай Иваныч, по вашему рассказу, был совсем крошка.

— Как будет справляться? — задумался Тагер и тут же нашёлся:

— А зачем ей одной справляться? Мы все вместе с ним справимся.

— Кто это — мы? — подозрительно спросила Светлана Леонидовна.

— Ну, хотя бы я, вы, Оля, Андрей, Юра. Да и Кукушкин поможет. Словом, весь ваш класс возьмёт шефство, и все мои товарищи, и Того впридачу. Того, возьмёшь шефство?

Того замахал хвостом.

Утром Светлана Леонидовна и Тагер вместе с Того стояли перед дверью Серафимы Петровны. За пазухой у Тагера барахтался дремучий чёрный щенок.

Серафима Петровна открыла дверь.

— Пожалуйста, гости дорогие, давно вас жду. Мина Ивановна, ко мне гости пожаловали. Ой, да кто же это такой страшный?

— Это учёный пёс Того. Не бойтесь его.

— Легко сказать. А где же Расстегай Иваныч?

Тагера, что называется, заклинило, он опять потерял голос и замолчал, казалось, навсегда. Светлане Леонидовне пришлось объяснять самой.

— Серафима Петровна, Расстегай Иваныч нашёл Славу, а сам погиб. Если бы не Расстегай Иваныч, Тагер нипочём не нашёл бы Славу. Правда?

— Правда, — честно сказал Тагер и сам удивился: откуда голос возник?!

Серафима Петровна прислонилась к стенке, подняла передник к глазам, закрыла им седую свою голову и заплакала. Всем стало очень грустно.

В прихожую вышла Мина Ивановна.

— Я всё слышала, — сказала она, — и положила Серафиме Петровне на плечо руку. Так они вдвоём и стояли: одна с фартуком на голове — плачущая, другая без фартука и тоже плачущая.

Слёзы у Мины Ивановны были большие и редкие, как жёлуди.

Тагер осторожно вынул щенка и поднёс его к закутанной Серафиме Петровне, щенок потянулся к ней и лизнул в ухо.

— Ой, кто это? — испуганно спросили две старушки-подружки.

— Это вам подарок от всех нас, — сказал Тагер. — На память о Расстегае Иваныче. Вырастите, пожалуйста, ещё одного доблестного пса. А мы вам все поможем. И милиция и школа.