Невозвращенцы

— И главный ответ на твой незаданный вопрос… Как видишь, — верховный жрец коснулся рукой кровоточащей стигматы на лбу.

Такая была у каждого жреца. Располагаться она могла в любом месте тела, и кровоточила постоянно. Поэтому церемониальная одежда могла быть дисгармонично испорчена грязноватой повязкой в самом неподходящем месте. Ва-Амони повезло — его рана была не на самом неудобном месте — на правом колене. Потом эти бинты снимались, поливались благовонным маслом и сжигались в жертву Кукулькану. У верховного жреца рана была всегда на виду и только в одном месте — на лбу над переносицей. Для сбора крови века назад была придумана специальная конструкция из перламутровых бус, по которым сочащаяся кровь ползла в специальный сосуд за шеей жреца. Эта кровь приносилась в жертву раз в 13 дней.

— Я угоден Кукулькану. Если потребуется, он сам накажет меня. Итак, перейдем к более важным вопросам. Говори, все ли готово для принема гостей?

— Да, господин. Все подготовлено.

— Не разочаруй меня! Пять лет Фратар не принимал у себя ежегодное собрание высших жрецов. Все должно быть безукоризненно.

— Да, господин.

— Смотри у меня. Коли не по нраву придется что гостям… Коли опозоришь нас… Понимаешь меня?

— Да, великий.

— Хотелось бы. Итак, что у нас с другими вопросам?

— Северные провинции страны, — Ва-Амони начал свой обычный утренний доклад, — сообщают, что в их храмах не хватает благовонного масла для сжигания…

На этом время аудиенции, отведенное на запрос секретаря, закончилось, и началось обсуждение текучки. Но, несмотря на все сказанное, Ва-Амони не считал, что на поставленные вопросы он получил обстоятельные ответы.

«Как можно так отбрасывать важные проблемы, и заниматься всякой ерундой? Политика… Благовония… Рабы для жертвоприношений… Это вопросы максимум старшего над младшими жрецами, а не верховного жреца всего Фратара! Нужно истово служить нашему Богу, а не заниматься всякой…!» — Ва-Амони выругался, да помянул пернатого змея так, что услышь кто из инквизиторов, простолюдину не миновать жертвенного ножа. Нельзя сказать, что Ва-Амнони был в ярости, выйдя из кабинета верховного жреца. Он был просто в бешенстве. Оно было сравнимо с переполненной чашей с горючим маслом в библиотеке. Холодное, горячее только сверху, вроде горит ровно, спокойно, но еще хоть одна капля, и прольется через край, сжигая годами накапливаемое… Вот и старшему жрецу требовалось немного выплеснуть этой ярости, чтобы не взорваться.

«Что ж, есть древний и простой способ очиститься…» — подумал Ва-Амони. Сказано — сделано. Вечером, после службы, он переоделся в простонародную одежду, прихватил несколько серебряных монет и отправился в город. Побродив по окраинам, он нашел самую дешевую таверну и зашел в нее, имея в намерениях напиться местного дрянного октиля.

Ход был беспроигрышный. Либо до неплохо одетого по меркам этих трущоб (когда-то чистенький лагерь для паломников превратился в клоку, куда нормальный человек ногой не ступит. «Давно пора выжечь эту язву с тела города, и застроить освободившееся место приличными хижинами для послушников и младших жрецов. Хватит им толкаться в нижних галереях храма, да и не место в столице такой грязи.» — краем сознания Ва-Амони прошла вполне достойная мысль), полезет задираться какая-либо шайка. Либо, если шпаны не будет, виноватыми окажутся стражники, которые как обычно не спешат патрулировать трущобные районы. Им тут и на нож, и на огнестрел можно напороться. В таком случае, выпив, жрец собирался устроить разнос со смертельным исходом в ближайшем Доме Стражи.

Лично Ва-Амони мог ничего и никого не опасаться. Шпана ничего не сможет сделать жрецу высокого посвящения бога, одно из имен которого Бог Ягуар-Воинов, а стражники если теоретически и могут, то не посмеют. А если смогут или посмеют… Что ж… В таком случае немногие выжившие из города, в котором посмели поднять руку на жреца Кукулькана, разнесут весть о крупном жертвоприношении по остальным городам страны. А людишки новые поселяться. «Все равно все мы всего лишь прах под пятой у Кукулькана».

Беспроигрышный на первый взгляд вариант на самом деле оказался не таким уж удачным. Район был наводнен стражей, и обыватели в удивлении и страхе жались к бокам узких грязных улочек, подозревая крупную облаву и прикидывая, кому именно так не повезло. В Доме стражи, наверное, не осталось даже дежурной смены, столько стражников было на улице. В гнусном вертепе, куда жрец зашел в поисках неприятностей, все было спокойно и даже чисто. Севшему посетителю сам хозяин мгновенно застелил стол скатертью, поставил запыленную бутылку мескаля и спустя некоторое время принес свежих, только что выпеченных кукурузных лепешек.