Невский Дозор

– Так уж и не знал? – вновь подал голос Руссов.

– Может, и догадывался, но оставлять его себе он точно был не намерен. Поэтому он честно пришел ко мне, сдал артефакт и уволился. Сомневаюсь, что в аналогичной ситуации Темный Иной Руссов принес бы Минойскую сферу Наталье Владимировне и покинул ряды Дневного Дозора.

– Да пошел ты, Светлый! – взорвался Руссов, вскакивая со своего места.

– Тишина! К порядку! – повысила голос Тамара Анатольевна. – Госпожа Храмова, я прошу вас лучше контролировать поведение ваших подчиненных.

– Конечно, Тамара Анатольевна, я прослежу. – В голосе Темной ведьмы звучал лед. – Прошу прощения.

– Да ведь эта гнида Светлая сам меня спровоцировал! – не унимался Руссов и тут же умолк, застыв, словно восковая фигура. Наталья Владимировна оценила результат своего заклинания и довольно хмыкнула.

– Еще раз прошу прощения за недостойное поведение моего коллеги. Подобное больше не повторится.

– Будем надеяться, – бесстрастно отозвалась Тамара Анатольевна.

На губах Драгомыслова я заметил довольную улыбку. Черт, а ведь он этого и добивался. Спровоцировав Темного, тем самым он, конечно, не отвел удар по мне и Гранкину, но как минимум снизил жесткость последующего наказания. И сразу становилось понятно, почему в тот день, когда к нам в офис нагрянула Инквизиция, он так легко и спокойно меня уволил. Он просто заранее просчитал все варианты и старался минимизировать ущерб. Не для себя и не для Дозора, как я тогда решил, а в первую очередь для меня.

– Я могу продолжить? – невозмутимо поинтересовался Евгений Петрович у Инквизиторов и, дождавшись утвердительно кивка, достал из кармана бархатный мешочек. – Вот, кстати, и сама Минойская сфера, в целости и сохранности. Если желаете, то можете проверить, Степан Балабанов пользовался ею всего один раз.

Передав мешочек с укрытой в нем Минойской сферой Инквизитору, Драгомыслов вновь заговорил:

– Что же до текущего месторасположения Сумеречных клыков, об этом уважаемой Инквизиции известно гораздо больше, чем мне.

– Ложь! – на этот раз не выдержала сама Наталья Владимировна. – Драгомыслов, куда ты спрятал клыки? Сознайся!

– Спокойнее, Наталья Владимировна, – окликнула ведьму Инквизиторша. – Иначе мне придется применить к вам то же заклинание, которым вы воздействовали на своего подчиненного. Геннадий Петрович говорит правду, ему действительно неизвестно, где сейчас находится артефакт Сумеречные клыки.

Руководительница Дневного Дозора смерила Тамару Анатольевну уничижительным взглядом, но быстро взяла себя в руки и уже через секунду вновь приветливо заулыбалась.

– К чему это я? – Драгомыслов почесал переносицу. – А, вспомнил. В свете упомянутых фактов или, если угодно, деталей я считаю необоснованным наказывать Светлых Иных Балабанова и Гранкина, так как они действовали в рамках Договора. К тому же они спасли немало жизней – как обычных людских, так и жизней Иных. Такая вот структура момента.

Шагнув с подиума, он повернулся, посмотрел в глаза Храмовой и сказал с улыбкой:

– Я закончил.

Эпилог

Заседание специальной комиссии мы покидали в смешанных чувствах.

С одной стороны, мы добились обвинительных приговоров для шестерых Темных Иных. Этим мы сделали наш мир немножечко чище и лучше. Но именно из таких локальных побед и складывается одна большая глобальная Победа в будущем. У Ночного Дозора появилось право на вмешательство, хоть и индивидуальное, но достаточно высокого уровня. А еще нам с Мишей оставили право на использование магии. Бизон, который за время заседания не проронил ни слова, вновь улыбался.

Но старшие товарищи наш энтузиазм отнюдь не разделяли. В коридор они вышли еще более угрюмыми, чем Темные из Дневного Дозора, которые даже не удосужились с нами попрощаться. Наталья Владимировна, сопровождаемая Земфирой, пулей устремилась на выход, забыв при этом расколдовать Руссова. Так что сейчас смутно знакомый мне Темный маг, отдуваясь и сыпля ругательствами, тащил на себе застывшего неподвижным изваянием Сергея.

– Балабаныч, поможем мужику? – хлопнул меня по плечу Миша.

– Да не, – вяло отмахнулся я от приятеля. – Не дай бог, уроним еще, так нас потом обвинят в нападении на сотрудника Дневного Дозора.

Миша залился веселым смехом, и я вновь вспомнил о наших мрачных товарищах.

– Геннадий Петрович, спасибо вам за то, что спасли наши шкуры, – поблагодарил я от всего сердца. – Только я не могу понять, чего вы такие хмурые.

– Потому что, Степа, Наталья смогла добиться вашего увольнения.

– Плохо, конечно, но не смертельно. К тому же дядя Саша вот говорил, что общий счет в нашу пользу.

– Да не мели ты чепуху, ядрена копоть, – взорвался вдруг упомянутый дядя Саша. – Вы с Мишкой, каждый по отдельности, для нас ценнее сотни Темных. И то, что вас выгнали, огромная потеря для Ночного Дозора. Это ты понимаешь? Нас и так мало, теперь меньше десяти Иных на город с населением в несколько миллионов человек. А что Дневному Дозору от потери нескольких слабых Темных? Да тьфу это для них, ядрена копоть. Это даже не потери для Натальи Владимировны, а так, канцелярские расходы.