Невский. Главная битва

– Пошлю младшего сына, Андрея, – решил князь. – Молод он, семнадцати лет, но храбр и разумен.

Вздохнул новгородец.

– Так-то оно так, княже, твоя воля, да просили новгородцы звать Александра Ярославича…

Рассмеялся князь.

– Эх вы, вольные люди новгородские! Не обошлись, стало быть, без князя! Много в Новгороде умных голов, а верхнего слова сказать некому. Ладно уж, пошлю к вам Александра. Вы ему поклони́тесь, да впредь не обижайте. Лучшего князя вы себе не найдёте.

Вернулся Александр Ярославич в Новгород. Встретили его на славу, как и обещали: все жители на улицы высыпали, хлеб-соль поднесли, под ноги соболью шубу бросили. Ничего, мол, не жалко! Важные купцы новгородские молодому князю до земли поклонились.

– Ты, князь, наш отец, мы твои дети. Не попомни обиды, оборони нас от недруга!

А торговый старшина Александру связку стрел поднёс, связанных шёлковой тесьмой. Протянул Александр руку, хотел стрелы взять, а старшина тесьму дёрнул, они все и рассыпались. Нахмурился князь: что за шутки? А старый купец улыбнулся.

– Верно твой отец сказал: много в Новгороде голов, да все врозь. Ты, князь, будь нам вроде этой вот тесьмы…

Мудрое слово!

Нет больше той любви…

Отбил Александр Ярославич у немцев Псков – выступил в поход вместе с братом Андреем и застал рыцарей врасплох: подкрепление к ним подойти не успело. Завязла в весенней грязи рыцарская конница. Ведь это тяжесть какая! И воин в доспехе, и конь в доспехе. А ещё меч, копьё, щит… попробуй-ка со всем этим пробраться по незнакомым дорогам, по болотам, по бесконечным лесным засекам. Хитры местные мужики: заваливают деревьями тропы, да так, что врагу через этот бурелом в жизни не пролезть! Лежат могучие дубы с острыми сучьями, рыхлые берёзовые колоды, скользкие сосновые стволы. Медведь не продерётся, не то что лошадь.

– Дóма и стены помогают! И лес-батюшка, и река-матушка – нам к добру, а врагу на погибель.

Взяли русские витязи в Пскове в плен много рыцарей, а изменника Твердилу так и не нашли: убежал он куда-то с перепугу и пропал без вести. Князь Александр не позволил пленных перебить, сказал своим дружинникам так:

– Кто с нами дрался до смерти, того суди Бог. А безоружного губить – последнее дело. Лежачего не бьют.

Рядовых рыцарей он на волю отпустил, велел возвращаться домой и на Русь больше войной не ходить. А знатных орденских братьев князь отправил в Новгород: пусть сидят, покуда их родные не выкупят, за весь тот ущерб, который крестоносцы причинили Изборску и Пскову.

Поклонились жители князю Александру, за свои дела принялись – кто пашет, кто скот пасёт, кто избы строит. Думают: прогнали иноземцев, теперь они к нам не сунутся. А следующей весной, в конце марта, из-под Юрьева гонец прискакал: разбили там русскую дружину, убили воеводу. Снова крестоносцы на Русь движутся!

– И что же им дома не сидится? – сетуют люди. – Куда как худо воевать. Опять поля вытопчут, скот угонят, избы сожгут… А народу-то сколько поубивают! Не доведи, Господи, до войны.

Князь Александр со своими воеводами так рассудил: разбили крестоносцы под Юрьевом малую дружину и решили, должно быть, что у русских силы невелики. Понадеялись рыцари отомстить за поражение под Псковом. Разведка донесла: ведёт войско сам магистр Ливонского ордена, и движется оно к Чудскому озеру. Хотели крестоносцы обойти русичей и ударить на Новгород. Однако князь Александр и тут их опередил – вывел своих новгородцев на озеро у острова Вороний Камень и преградил рыцарям путь.

Перед боем Александр Ярославич обратился к дружине:

– Святослав Игоревич, великий князь Киевский, в старину так сказал: «Не посрамим земли русской, ляжем здесь костьми, ибо мёртвые позора не имеют. Если же побежим – будет нам великий позор». Так не забудем же мы заветы отцов и дедов наших, не побежим, но встанем крепко! Я сам буду впереди вас.

Крикнули ратники:

– Где ты, князь, там и мы! Ты за нас, а мы за тебя. Головы положим, а родной земли не отдадим и от православной веры не отступим.

Ибо сказано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за дру́ги своя».

Кто взял меч, от меча и падёт

– Дозорные говорят – силы у нас с ливонцами почти что равные.

Глаза у седого воеводы, как у рыси, острые, внимательные, через всю щёку шрам от половецкой сабли. Немало походов прошёл он с Ярославом Всеволодовичем и Александра знал с детских лет, терпеливо учил его воинской науке. Вот уроки и пригодились…

– Силы-то равны, княже, да у них конницы больше. А у нас почитай все пешие. Выстоим ли? Как навалятся они…

– Мы пешие, зато поворотливые. Ты, воевода, вот что сделай. Ратников построй, как обычно, да поставь их спиной вон к тому крутому берегу. Лучшую мою дружину отведи и спрячь в рощице, по правую руку.

– Хорошо рассудил, княже! – одобрил воевода. – Пускай витязи немецкие к нам жалуют по открытому льду. Они у нас как на ладошке, а им ничего не видать. Вот и пусть голову ломают, сколько у нас во́йска, да как оно расставлено.