Читаем Невыдуманные истории. эссе, статьи, прозаические миниатюры полностью

– Ну как там твоя семейная жизнь с малолеткой? – обычно так, с ехидцей, Ильдус начинал разговор с ней. По началу она бесилась от таких слов, пыталась ставить бывшего на место, но потом вдруг начала осознавать, что действительно вместо мужа завела себе еще одного ребенка, за которым надо присматривать, за которым надо ухаживать, которого надо поучать… Как это все-таки утомляет. Иногда хочется, чтобы тебя понимали практически с полуслова. Вот Ильдусу это удавалось. Они все-таки прожили вместе восемнадцать лет. Ну как восемнадцать… Периодически она могла себе позволить сделать крутой вираж и уйти от него в поисках приключений, но ведь она всегда возвращалась. Он прощал. Да и принцип у нее был- с кем бы ни свела ее жизнь, детей она рожает только от законного мужа. А таковым все эти годы был Ильдус Ахметшин.

– Привет, Игорек, – она набрала его номер. Сегодня он отдыхал и ей вдруг захотелось встретиться. А почему нет? Ей дико хотелось мужика. Ильдус на сто процентов до этого звания не дотягивал, но он зато твердо знал, чего ей хочется с голодухи. А Мишка в последнее время реально посадил ее на голодный паек.

Хватит, она устала от этих посиделок дома, в гордом одиночестве, в то время как он там развлекается на своей дурацкой работе и строит глазки бабам. Каким? А не важно. Есть же там бабы? Наверняка есть. А значит, он с ними заигрывает.

– Игоречек, ты не против, если я приеду? Мне надо обсудить кое-что насчет Ринатика, – она прямо-таки мурлыкала в трубку. Ахмедшин понял, какие «обсуждения» им предстоят, но не стал возражать. У него было важное известие для бывшей жены и необходимо, чтобы она восприняла это адекватно и спокойно, а успокоить ее был только один способ. Что ж, как ни хотелось ему избежать этого, но, видимо, не судьба.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее