Невыдуманные приключения Свена Хедина

Из Китая от Эрика Норина пришло сообщение, суть которого сводилось к тому, что губернатор Цзинь Шуджень наплевал на распоряжение Чан Кайши, сделал вид, что никаких указаний не получал, и продолжает саботировать работу экспедиции. Более того, центральные власти в Нанкине получили телеграмму от некоего Общества охраны древностей, в которой утверждалось, что экспедиция служит прикрытием для переправки в провинцию оружия в обмен на антиквариат.

Никто прежде о таком обществе не слышал, так что легко было догадаться, что за всем этим просматривается губернатор Цзинь.

Организационные дела задержали Хедина в Швеции на два месяца. В это время к нему в Стокгольм приезжали Харви Кушинг и Винсент Бендикс. В конце сентября Хедин отправился в Китай. С ним вместе ехали Хуммель и этнограф Ёста Монтелль. В одном вагоне с ними ехала знакомая Свена, француженка Рози Сирен.

Транссибирский экспресс, октябрь 1929 года

Рози Сирен направлялась из Парижа в Пекин к мужу, шведскому профессору искусствоведения, специалисту по Китаю Освальду Сирену. Рози много времени проводила с Хедином, Хуммелем и Монтеллем. Свен обыкновенно сидел в углу купе у откидного столика, загроможденного книгами, газетами и рукописями. За окном проносились великолепные русские осенние пейзажи. Хедин методично, почти не останавливаясь, строчил своим нечитаемым, как шифр, почерком страницу за страницей. Он либо писал, либо сосредоточенно читал, попыхивая сигаретой. Свен не отвлекался на появление кондукторов или вооруженных патрулей, проверявших документы и визы. Всего раз или два он сказал что-то патрульным по-русски.

Однажды вечером, когда вся компания сидела в купе, мадам Сирен затеяла разговор:

— Доктор Хедин, меня мучает один вопрос.

— Я давно жду, когда вы его зададите.

— Ага, вы уже знаете. Как вышло, что во время войны вы встали против нас на стороне Германии?

Хедин заговорил о праве каждого иметь свои убеждения, про историческое значение Германии для Европы, вспомнил о Вильгельме II. В его изложении это был человек с блестящей творческой фантазией, мечтатель, музыкант и неплохой художник, который любил Францию больше, чем какую-либо другую страну.

— Да, это совершенно меняет дело, — заметила мадам Сирен.

Хедин пропустил иронию мимо ушей.

— И он мечтал жить в Париже.

— Ну, конечно, и приглядел местечко в Реймском соборе. [37]

Хедин был отличным полемистом, знал множество фактов, и Рози Сирен быстро поняла, что без библиотеки под рукой и опытных советников ей с Хедином не справиться. Но вместе с тем она не могла согласиться со Свеном. Рози видела перед собой умного человека, который верил в то, что говорит, и временами задавалась вопросом, нормальный он или сумасшедший. Для мадам Сирен война была личным делом: немцы убили ее брата. Глаза у нее уже были на мокром месте, и, скорее всего, дискуссия закончилась бы рыданиями, но, к счастью, в дверь постучал проводник. Он спросил, не хотят ли пассажиры выпить чаю.

— Ну вот они, страшные большевики, в деле, — сказал Хедин. — Хоть в какой-нибудь небольшевистской стране нам предложили бы чаю в столь позднее время?

Обстановка разрядилась. Диспут увял. Мадам Сирен загорелась идеей написать об этом разговоре.

— А что скажут в Швеции, если появится статья под заголовком «Моя ночь со Свеном Хедином»?

— Я вас уверяю, что интерес будет большой, немногие женщины могут этим похвастаться. [38]

Все засмеялись.

Ченгде, 28 июня 1930 года

У русских с японцами были постоянные трения на маньчжурской границе, и добираться до Пекина пришлось через Владивосток и Японию. Осенью 1929 года Хедин, Хертиг Ларссон, Хуммель и Ёста Монтелль проехали 1100 километров по Внутренней Монголии, исколесив ее в поисках подходящего храма вдоль и поперек. Проблема была в том, что многие храмы — зачастую очень красивые — были в плохом состоянии.

Хедин вспомнил о старой летней императорской столице Ченгде, где был целый храмовый город. Он отправил Ларссона, Монтелля и Хуммеля в Ченгде, а сам остался в доме Ларссона в Калгане и взялся за вторую книгу об экспедиции-»Дороги пустыни Гоби».

Ларссон, Монтелль и Хуммель в конце концов нашли подходящий храм, но, так как вопрос был довольно деликатный, они не стали предпринимать никаких практических шагов и вернулись в Калган. Напоминанием, что не все так просто, были ящики под навесом на заднем дворе дома Ларссона. В них находились окаменелые останки динозавров, найденные американским палеонтологом Роем Чапманом Эндрюсом. [39]Китайские власти запретили их вывозить.