Невыдуманные приключения Свена Хедина

Когда Свен не работал, он общался с немногими кашгарскими европейцами: консулом Петровским, делившимся с ним русскими правительственными секретами; британским агентом Маккартни — другом-соперником, собиравшимся летом подняться на Мустагату с командой швейцарских альпинистов, и миссионером Хёгбергом.

Последнего Хедин презирал и считал «тупицей и невеждой», но об этом знали только его близкие; общался же он с Хёгбергом как настоящий благовоспитанный джентльмен. Свен Хедин принципиально не ссорился с другими людьми. Одним из немногих исключений был Стриндберг, но об этой вражде Свен сожалел до конца жизни.

Хедин в целом скептически относился к деятельности христианских миссионеров в Азии. По этому поводу он писал: «Что бы вы подумали, если в ваш дом ввалится фанатичный невежественный мулла и нагло заявит, что Христос был совратителем душ?»

Свен редко болел, но в середине ноября 1894 года заполучил высокую температуру с головной болью и познал радости запора. «После клизмы мне стало намного лучше, какое облегчение», — осчастливил он родителей в письме.

Другая неприятность могла стоить Хедину жизни. Как-то он пошел в баню консульства, слишком там задержался, и казаки пошли проверить, все ли в порядке. Свен лежал без сознания на полу под обломками обвалившейся трубы. Если бы не казаки, дело могло кончиться плохо.

В Кашгаре Хедин узнал о судьбе французского офицера и исследователя Дютрейля де Рина. Четверо его спутников приехали в Кашгар и рассказали, что де Рина убили тибетцы. Одного из четверки, русского солдата, тут же привели к Петровскому.

Обстоятельства убийства были весьма мутными, но постепенно удалось выяснить, что вина лежит не на сопровождавших и помощниках, а в первую очередь на соотечественнике и компаньоне де Рина — Фернане Гренаре. Впоследствии Хедин написал если не обвинительную, то, скажем так, критическую статью о Гренаре в одну из французских газет.

Литлдейл покинул Кашгар 22 января 1895 года. Хедин медлил до 17 февраля. В одиннадцать утра арба с Хедином, запряженная четверкой лошадей, выехала из ворот в толстенной стене, окружавшей Кашгар. Во второй арбе ехал незаменимый Ислам-бай. Все эти два с половиной месяца Хедин держал его при себе, хотя и не нуждался в его услугах, и платил ему жалованье.

Рядом бежали примкнувшие к ним собаки: Джолдаш и Хамра. Хедин любил собак и зачастую общался с ними с большей охотой, чем с людьми.

Арбой Хедина правил Иоганн, он с радостью принял на себя обязанности помощника Хедина, чтобы оказаться подальше от своего коллеги миссионера Хёгберга.

Высоченные колеса постукивали по каменистой дороге. Хедин перелистывал «Руководство путешественника» профессора Рихтгофена и сквозь проем в приоткрытом тенте посматривал на пыльный пейзаж. На голых ветвях тополей не было ни листика. Хедин еще не знал, что он на пути к своему самому опасному и самому знаменитому приключению.

Меркит, 10 апреля 1895 года

Улочки деревни Меркит в верхнем течении Яркенд-дарьи были полны народа. Люди с любопытством смотрели на восьмерку верблюдов, со спокойной важностью вышагивавших через деревню. Передовой верблюд был самый представительный: крупный, сильный и белый, на шее побрякивали колокольчики.

На пятом верблюде между горбами уютно устроился Свен Хедин, первый европеец в Мерките.

— Они никогда не вернутся обратно, — зловеще выкрикнул из толпы какой-то местный Нострадамус.

— Верблюды слишком перегружены, они не смогут идти по глубокому песку, — провозгласил другой умник.

Было десятое апреля 1895 года, наступала весна, пригревало солнце, деревья начали зеленеть. Поля вокруг Меркита были засажены и политы, пели птицы. С отъезда Хедина из Кашгара в феврале прошло почти два месяца, то есть намного больше, чем он запланировал. Очень много времени ушло на то, чтобы найти восемь хороших верблюдов за приемлемую цену. Ислам-бай в итоге купил их в Яркенде, заплатив за каждого по сто двадцать крон (шесть тысяч крон сегодня).

Пока помощники покупали верблюдов, Хедин осматривал окрестности и слушал рассказы местных крестьян о заброшенных древних городах в пустыне Такла-Макан. Там, рассказывали ему, лежат груды золота и серебра, но если кто-то пытается взять сокровища, то его навсегда забирает колдовство пустыни. Это была довольно популярная в местных деревнях история. Прежде Хедину доводилось читать ее в «Путешествиях Марко Поло». Так что рассказу было по меньшей мере шестьсот пятьдесят лет.

Кроме Ислам-бая, он нанял еще трех помощников — погонщиков верблюдов: Магомет-шаха, пятидесяти пяти лет, с окладистой седой бородой, Касим-ахуна, сорока восьми лет, и Джолчи из Меркита, которого пришлось нанять из-за того, что Иоганн стушевался. Хедин глубоко презирал его за слабость и трусость.

«Святой Иоганн возвращается, я не буду по нему скучать. Как ему не хватает мужества без колебаний предать себя воле Господа, какая огромная разница с моим верным мусульманином Ислам-баем!» — записал Хедин в дневнике.