Невыдуманные приключения Свена Хедина

Позже в тот же день, оставшись одни, Свен и Элизабет опять проговорили допоздна, и Хедину было поведано, что их любовь выше всего вульгарного и в ней не может быть ничего плотского.

После нескольких недель в Сан-Ремо они направились южнее — Рим, Неаполь, потом Палермо на Сицилии. Хедин все сильнее ощущал отчужденность. «Для меня, как обычно, мечта закончилась, — написал он Альме. — Осталась лишь игра, и я ее продолжаю».

После Палермо они собирались пожить десять дней в Сиракузах.

— Как ты считаешь, — спросил Свен Элизабет, — там будет так же чудесно, как в Сан-Ремо?

— Нет, такое счастье не повторяется.

Сиракузы, 6 декабря 1922 года

В Сиракузах было холодно и ветрено. Они поселились в отдельных номерах в разных концах коридора. Шестого декабря Свен написал Альме:

«Было очень трудно пожелать ей спокойной ночи и уйти. Мы до бесконечности стояли у ее двери. Я целовал ей руку, потом снова и снова. Она улыбается, но ничего не хочет менять. Весьма увлекательный роман».

Два дня спустя, когда Хедин опять стоял под дверью Элизабет, он спросил ее:

— Любишь ли ты меня хоть чуть?

— Мужчины — это нечто! Ты как ребенок. Ничего не понимаешь, ничего не чувствуешь и не видишь. Неужели я бы поехала с тобой, если бы…

Продолжение повисло в воздухе.

Приближалось окончание поездки. «Врата рая так и не откроются для меня», — констатировал Хедин в очередном письме сестре.

— Если бы я знала, как все обернется… но все равно о таком счастье я и не мечтала, — сказала Элизабет вечером.

— Наша сказка заканчивается.

— Она не закончится, пока мы живы.

Детройт, 11 апреля 1923 года

Генри Форд был в двадцатые годы двадцатого века героем. Немногие смогли сделать так много для мирового прогресса, как он. Форду даже предлагали выставить свою кандидатуру на президентских выборах 1924 года.

Автомобильный король был одним из богатейших людей на земле, а Хедин искал спонсоров тибетской экспедиции. В начале апреля он приехал в Детройт. Свен должен был выступить с лекцией перед шведскими американцами. Хедин познакомился с фабрикантом Карлом Парсонсом, в «девичестве» Персоном — тот американизировал свою фамилию, полученную от отца, шведского крестьянина из Халланда, эмигрировавшего в США. Парсонс-Персон выпускал жалюзи и окна для автомобилей, Форд был его крупнейшим заказчиком. Свен попросил нового знакомого организовать встречу с американским магнатом. Парсонс позвонил в офис Форда, но, как оказалось, тот только что уехал во Флориду, и никто не знал, когда он вернется.

Парсонс рассказал Хедину, что почти невозможно встретиться с Фордом лично. Он сам никогда с ним не виделся, хотя и вел дела. Парсонс объяснил, что из всех форм управления Форд самой продуктивной считает диктатуру и правит своей империей железной рукой. Множество людей стремится попасть на прием к Форду, но везет одному из тысячи.

Но два дня спустя, 11 апреля, около двух часов дня Парсонс влетел в номер Хедина:

— Форд ждет нас в два.

Парсонс погнал машину по улицам Детройта, наплевав на правила. Они остановились у одноэтажного, на взгляд Свена, вызывающе простого офисного здания. Секретарь Форда мистер Лиеболд предложил им присесть и подождать.

Парсонс кивнул на стеклянную стену:

— Вон там, прямо перед нами, спина Генри Форда.

Из кабинета вышло несколько человек. Секретарь указал вслед одному из них:

— Анри Ситроен, французский автомобильный король, он рассказывал мистеру Форду о пробеге своих автомобилей через Сахару.

Форд подошел к Хедину, крепко пожал руку:

— Очень рад встрече с вами!

Хедин без экивоков заговорил об Азии. Свен предлагал совершить азиатскую экспедицию на машинах Форда. Но Форд Азией не интересовался. Он считал наиболее перспективным рынком Советский Союз и очень надеялся, что обстановка там скоро стабилизируется.

Хедин поинтересовался, сколько времени это может занять, и заметил:

— Предположим, лет десять, будем надеяться — быстрее. Рано или поздно наступит день, когда русским понадобятся ваши трактора и автомобили. Но сейчас Россию уродуют бессовестные евреи. А вы, как я слышал, их не жалуете.

— Те, кто считают, что я ненавижу евреев, ошибаются. Они ничего не производящие паразиты, но я веду с ними дела. Вы, наверное, видели, как старый пес греется на солнце и спит вполглаза из-за того, что его донимают блохи. Для христиан хорошо, что на нашей шкуре паразитируют еврейские блохи, — не проспим все на свете.

— Оригинально, — заметил Хедин.

В общем-то Свен Хедин ничего не имел против евреев. К примеру, своим издателем в Соединенных Штатах он выбрал немецкого еврея Леберехта, ставшего в США Лайврайтом. Хедин с большим уважением отзывался о его деловых качествах и характеризовал его как «необычайно симпатичного человека». Хедину и самому довелось послужить объектом антисемитских нападок, и он прекрасно понимал, что это такое. Но Свен хотел потрафить Форду и использовать его антисемитизм себе во благо.

— Евреи хорошо поживились, сначала на войне, а потом и после войны.

Автомобильный король согласился: