Невыдуманные рассказы

Каменцов долго лежал не шелохнувшись. Острая, режущая боль пронизывала все тело. Потрогал плечо правой рукой, оно было влажным от крови. Но его больше волновало другое: ушел ли Буран? Жив ли он? Если нет, то что делать? Была надежда, что зенитчики, услышав автоматные очереди, придут сюда. Знал он, что в зоне лесопарка дислоцируются и другие воинские соединения, где-то здесь близко штаб истребительного батальона. Все это так. Но у них были свои, более важные задачи. Знал он и то, что с Петровки в район происшествия вслед за их группой выслана и вторая. Найдет ли она их следы до того, как те, за кем идет погоня, снимутся с этого места и подадутся куда-нибудь дальше?

Капитан Каменцов стал осторожно осматриваться. Да, бандиты устроились неплохо. Недалеко от опушки стояло здание трансформаторной подстанции, сложенное из силикатного кирпича. Станция бездействовала, была отключена, и бандиты чувствовали себя в полной безопасности. Окон в этой квадратной коробке не было, стреляли они через отверстия, сделанные для кабельных вводов. Стреляли, по всей вероятности, на голос Бурана, потому что после второй очереди, когда собака исчезла, стрельба прекратилась. Капитан внимательно осмотрел дверь: она была плотно закрыта, даже малой щели в ней не было видно. В обоих косяках дверного проема торчали железные скобы. Мелькнула мысль: что, если подобраться к зданию, вложить в эти скобы валежину, жердь или брус какой-нибудь? Тогда бандиты в ловушке. Но где взять этот брус или валежину? И как подобраться к зданию, не обнаружив себя? Патронов они утащили с заводского склада вдоволь и прошьют из ППШ за милую душу. Но главное, надо убедиться, жив ли Буран. Ушел он или лежит где-то близко раненный?

Каменцов тихо отполз назад, обшарил все вокруг — Бурана нигде не было. Тогда стал искать что-либо подходящее, чтобы запереть своих подопечных в их укрытии. Искал долго. Метрах в трехстах наткнулся на какую-то изгородь. Осторожно вытащил жердь попрочнее и потащил ее за собой. Не легко это было. Плечо горело, голова кружилась. Но ничего, сладил. Стал наблюдать за подстанцией. Что-то тихо очень. Не ушли ли? Нет. Сквозь кабельные входы вдруг метнулся еле видный желтоватый отблеск огня. Видимо, кто-то закурил.

Каменцов успокоился и стал думать, как осуществить свой план. Решил подползать к бандитскому логову сзади.

Полз осторожно, чтобы не обнаружить себя. Когда стал приближаться к зданию, его вдруг охватило сомнение: хватит ли сил, чтобы поднять жердь и вставить ее в скобы? Раньше сделал бы это играючи. А теперь? Перед глазами шли красные круги, тошнота подступала к горлу, каждый метр, что преодолевал, ползя к будке, казался ему почти километром. Но вот, кажется, подполз достаточно близко. Надо подниматься и бежать ко входу. Лежал, наверное, с полчаса, чтобы собраться с силами. Наконец вскочил и побежал. Более тонкий конец жерди осторожно засунул в левую скобу, продвинул ее вперед, затем во вторую скобу вставил толстый конец. И тут силы почти оставили его, отползти обратно уже не мог.

Обитатели подстанции не сразу поняли, в чем дело. А когда уразумели, было уже поздно. Капитан слышал их ругань, неистовые автоматные очереди по двери. Но двери в силовых подстанциях обычно железные, двойные, разбить их не просто. Полежав немного, Каменцов стал отползать к опушке.

...Рано утром, когда тусклый рассвет с трудом пробивался в город, по московским улицам впритруску бежала собака. Видели ее военные патрули, что обходили улицы столицы, рабочие и служащие, спешившие на работу, зенитные расчеты, дежурившие у орудий на московских скверах, бойцы истребительных батальонов, возвращающиеся с дежурств. Собака бежала не останавливаясь, низко опустив голову, увертываясь от легковушек, троллейбусов и военных машин.

Собака была ранена, тонкий пунктирный след крови тянулся за ней всю дорогу. Она дышала тяжело и надсадно, розовый тонкий язык мелко подрагивал в такт ее торопливому, тяжелому бегу. Она, видимо, очень хотела пить, потому что с жадностью посматривала на редкие, покрытые тонким серым льдом лужи, застывшие у водозаборных решеток. Только один раз пес позволил себе эту роскошь. Недалеко от площади Маяковского, где Садовое кольцо, прежде чем круто взобраться вверх, образует небольшую асфальтовую ложбину, собралось небольшое озерцо. Лед, что покрывал его тонкой пленкой, был раскрошен машинами, и собака несколько секунд жадно полакала здесь и направилась дальше.

В это время по улице Горького, в сторону Химок, шла плотная колонна войск, и собака беспокойно заметалась по мостовой, ожидая просвета в колонне, чтобы пересечь площадь.

К постовому милиционеру на площади подошли две женщины:

— Товарищ дежурный, собака какая-то вон бегает. В крови она. И возможно, даже бешеная. Еще укусит кого. Надо принять меры.

Постовой направился к месту, куда показывали женщины. Колонна все еще шла, плотная, бесконечная, и пронырнуть между ее рядами было невозможно. Пес нервно перебегал с места на место, тихо скулил.