Невымышленные рассказы

– Значит, ты считаешь, что демократия как форма государственного устройства никуда не годится? – иронично спросил приятеля брюнет среднего возраста. В тот жаркий день они сидели на лавочке в сквере, обсуждая государство как инструмент защиты населения. Ведь ни для кого не секрет, именно таким инструментом оно и должно быть. Правда, зачастую та либо иная форма правления в приоритетном порядке обслуживает интересы какой-либо одной группы. Ущемляя тем самым остальных. Возможно даже больших числом. Вот и демократические институты, по мнению того, к кому обратился брюнет, не отражают интересы большинства. Потому что большинство, при демократии, становится жертвой собственной доверчивости. Поскольку по завершении выборов именно представители власти менее всего оказываются заинтересованы в процветании большинства, которое за них проголосовало. По этой причине русоволосый не разделял точку зрения своего приятеля.

А солнце тем временем забралось на недосягаемую высоту, испепеляя любовью всё, до чего способно дотянуться. Мало кому удалось укрыться от всепроникающих лучей. Вот и спешили в тенистую прохладу миловидные женщины с детишками, седовласые пенсионеры, а также девицы всех возрастов и характеров. Их утомило дневное пекло, и, передохну́в под липами, они разбредались по делам, бросая любопытствующие взоры на приятелей.

– Не совсем так, – поправил русоволосый. – Полагаю ты со мной согласишься, не для всякого общества демократия годится. В силу одного обстоятельства, а именно: бывают ситуации, кто-то назовёт их чрезвычайными, кто-то экстремальными, когда необходимо принимать решения, а не дискутировать. А для некоторых территорий, например, как наша, – жить в сложных условиях вообще норма! Не зря же придумана поговорка: что русскому хорошо, то немцу смерть…

Завершив мысль, он с удовольствием глотнул квасу. Пенистый напиток ударил в нос. Освежившись, русоволосый продолжил:

– Рассуждения о демократии хороши как абстрактные примеры. Но едва ситуация коснётся напрямую, – он посмотрел на собеседника, – как сразу проявится авторитаризм. А в случае его отсутствия – неспособность принимать решения. Что со временем обязательно приведёт к проблеме.

– О чём ты? – уточнил брюнет.

Русоволосый пояснил:

– Да вот хотя бы вчера, мой средний после школы возмущался тем, как выбирали старосту. Но самое забавное, он уже в шестом классе понял всю нелепость так называемой демократии. Её неприменимость в жизни.

Брюнет с любопытством поинтересовался:

– А что случилось?

Русоволосый вздохнул, будто вспомнил нечто неприятное, и ответил:

– Вчера их классная руководительница настояла на том, чтобы старостой выбрали Борю. Он племянник завуча, и по словам сына, – ябеда и трус! Прекрасно это понимая, большинство всё же проголосовало. Те, кто остались в меньшинстве, не согласились. Но учительница не желала огорчать завуча. Вот и вышел конфликт.

Брюнет улыбнулся:

– Коррупция?

– Напрасно веселишься, – насупился русоволосый. – Дело в том, что в параллельном классе учитель назначил старостой самого смышлёного. И это несмотря на то, что его сын учится в том же самом классе. Мужик не играл в «демократию», а принял ответственное решение. Причём не в пользу своего отпрыска. И ученики поддержали. Ни у кого не возникло возражений. Вот и получается, ребята наблюдают лицемерие так называемой демократии и в тоже время нормального педагога. К тому же, по словам сына, он всегда интересуется мнением школьников и, если находятся несогласные с его решениями, предлагает обсуждать любые вопросы. Во всём руководствуясь логикой и здравым смыслом.

Поведав историю, русоволосый допил квас, а бутылку отправил в урну. Она мягко упала на какой-то мусор, практически не издав шума. После чего взглянул на приятеля. Брюнет почёсывал темя, раздумывая над услышанным. Почему-то он соотнёс сказанное к самому себе и немного расстроился. Поскольку за его плечами, за исключением нескольких неудачных женитьб, ничего не было. Ни одна из избранниц не подарила ребёнка. И он не имел возможности погрузиться в жизнь, воспитывая собственных деток. Впрочем, возможно виною тому влюблённость, которую до сих пор хранил в сердце.