Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора

А почему, собственно, Тоцкий тоже был зачислен в разряд насущных проблем? Валерия внезапно поняла, что испытывает к нему сильное влечение. В общем-то, ничего нового. Он её всегда жутко раздражал и при этом всегда возмутительно нравился как мужчина. Наверное, ещё тогда, когда увидела его в первый раз в образе доктора, в ней уже проснулась физиология. Только теперь эта физиология неприлично обострились. Настолько, что даже здесь, в экстрамобиле, в полусонной обстановке всеобщего релакса, ей постоянно вспоминался их вызывающе чувственный поцелуй. А когда Тоцкий начинал ёрзать на сидении и нечаянно задевал её локтём или бедром, воспоминания преобразовывались в чувственные фантазии. Лера побаивалась своего странного состояния и страшно злилась на Тоцкого, за то, что имеет наглость это состояние провоцировать.

Чтобы избавиться от неожиданно нарисовавшейся проблемы, Лера решила насильно переключить своё внимание с Тоцкого на что-то другое. К счастью, она вспомнила, что у неё с собой роман за авторством Вилзорта. Она достала книгу из сумки и с любопытством покрутила в руках.

Терзали подозрения, что в названии обязательно будет слово «виолончель», но нет. «Хроники старой Башни» — вот, что было написано на титульном листе. Валерия перевернула первую страницу и приступила к чтению.

История оказалась автобиографичной. Лера и не заметила, как растворилась в повествовании. Первые главы были посвящены тому, как Вилзорт в составе группы опытных магов обследовал аномальную зону. Он был юн — всего семнадцать. Но относился к работе серьёзно. Вёл подробный дневник, где записывал всё, что представляло хоть малейший интерес. Маги составляли карту аномальной зоны, помечали на ней найденные ловушки. Порой сами попадались в них.

С особым пристрастием в книге была описана рыжая девушка-маг Майя. Она была старше Вилзорта на семь лет, но, чувствовалось, что это не мешало ему испытывать к ней влюблённость.

За чтением Лера не заметила, как экстрамобиль проехал пресловутую долину полосатых свистящих сусликов, и самих сусликов, разумеется, тоже не заметила. Не слышала, что про них рассказывал Злате юный натуралист Марчел. Да и остальные разговоры пролетели мимо её ушей. Очнулась она, только когда экстрамобиль подъезжал к главному корпусу академии.

Чтение пришлось прервать с сожалением. Прочитана была только четверть книги, а то и меньше. Лера ещё пока так и не дошла до виолончели. Впрочем, никто не мешает ей продолжить знакомство с историей, когда выкроится свободное время.

— Лерочка, я с вами в общежитие, — радостно прощебетала Злата, когда экскурсанты выгрузились из экстрамобиля. — Связалась с отцом, он разрешил мне быть здесь до самого вечера. Пришлёт за мной экипаж к десяти.

От главного корпуса до общежития всего пять минут ходьбы, но этого времени Злате хватило, чтобы пересказать пропущенный Валерией мимо ушей экскурс в поведенческие особенности сусликов и не только.

— Лер, я Марчелу сказала, что хочу попробовать поступить в академию. И он пообещал, что будет со мной каждый день заниматься — подготавливать к учёбе, — сестра сияла.

Лере нравилось, что Злата неисправимый оптимист и, что бы ни случилось, не может долго пребывать в унынии — всегда светится солнышком. Но не нравилось, что причиной, по которой сестра забыла о всех проблемах, свалившихся на неё, стал Марчел.

— Знаю я эти занятия, — сказала Валерия скептически.

— Нет, Лер, не думай, что я совсем наивная. Я ему то же самое сказала. Но он поклялся, что это будут именно занятия.

— Я бы на твоём месте не верила ни единому его слову.

— Лерочка, я не верю, правда. Я помню, что он со всеми так. Но мне же нужно подготовиться. А Марчел говорит, что у него педагогический талант.

— Сказала бы я, к чему у него талант, — Лера закатила глаза.

Теперь у неё ещё одна головная боль — проконтролировать, чтобы занятия проходили в людном месте, а не в интимной обстановке.

Валерия думала, что дорога очень утомила подруг и вечер пройдёт тихо. Но она их недооценила. За вечер много чего успело произойти. Первое и самое главное — это проверка Моники на беременность. Тереса сгоняла в аптеку за листом аруганской пальмы, который должен был сыграть роль теста. Алгоритм действий был похож на земной — тоже предполагалось смочить лист физиологической жидкостью, только немного другой — слезами. Если от слёз лист поменяет цвет с зелёного на бурый — беременность доказана. Если пожелтеет — значит, обошлось.

Выжать слезу оказалось делом непростым. Моника старательно тёрла глаза, а толку? Нужны эмоции. Лера пыталась надавить на жалость, вкратце пересказав сюжет «Му-му». В итоге плакала Злата, но не Моника. Тогда она решила идти от обратного — попытаться рассмешить до слёз. Пришлось снова обратиться к земной литературной классике — анекдотам. Поручик Ржевский стал героем вечера. Смеялись все: и Злата, и Тереса, и даже сама Лера. Моника тоже хихикала, но как-то неправильно — глаза остались сухими. Тогда в ход пошёл проверенный кардинальный способ — лук, за которым опять-таки пришлось сгонять Тересе.