Невыносимая шестерка Тристы (ЛП)

Люстры сверкают над нами, и я отворачиваюсь, снова кружась налево. Последние лучи солнца отражаются от оранжевой стены, свет медленно опускается, когда надвигаются тучи и гремит гром.

Но вместо того, чтобы остаться дома, как советовали сегодня вечером из-за надвигающегося шторма, на маяке устраивают вечеринку. Мне нужно встретиться с мамой, как только закончится урок танцев, но маяк находится по ту сторону рельсов, и это была долгая неделя: я занималась тем, что игнорировала Лив так же, как она игнорировала меня.

И глупо думать, что она сдастся и бросится за мной, когда захочет большего.

Но Оливия этого не сделала, и я довольно долго позволяла ей дуться. Она увидит меня сегодня вечером.

— Мой отец спит со своей падчерицей, — тихо признается Каллум.

Я встречаюсь с ним взглядом.

— Что ты об этом думаешь? — спрашивает он.

Мое сердцебиение учащается. Мэйкон раскрыл тайны моей семьи и Эймса во время Ночного прилива, и, хотя все, кто слышал, очевидно, оказали нам услугу, не поднимая это дерьмо снова, Каллум явно все еще обдумывает это.

Что ты обэтомдумаешь? Честно, я не удивлена. Ничему из этого.

— Думаю, что мы никчемные, — отвечаю я. — И идеально сшитые костюмы и европейские автомобили очень хорошо скрывают это.

Сент-Кармен выглядит хорошо. Я выгляжу хорошо. И люди судят о тебе по-другому, когда твой газон подстрижен. Когда ты закупаешься в лучших магазинах. Когда тебя забирают на лимузинах.

— Но мы все еще никчемные, — бормочу я.

Каллум кладет руку мне на талию, обнимает меня и притягивает к себе. Я перестаю дышать. Он крепко прижимает меня к своей груди, его дыхание касается моего лба.

— Вот почему я не устану от твоего дерьма, — шепчет он. — Или того, что я никогда не получу от тебя взаимности.

Я хватаю его за плечи в попытке оттолкнуть от себя, когда мы заканчиваем танец.

— Ты боишься грязи, но ты знаешь, что она здесь. — Его губы прочерчивают линию на моем виске. — И когда ты будешь в ней, Клэй, я мечтаю увидеть это.

Пристально смотря ему в глаза, я наконец-то вижу в нем то, чего раньше не замечала. Я не так хорошо контролировала себя, как думала.

И меня совсем не радует эта ситуация.

Каллум поднимает меня, наклоняет голову и разглядывает, как змея.

— Кто тебя трахнул? — спрашивает он. — Я знаю, что ты больше не девственница и что это произошло недавно.

Но вместо того, чтобы начать нервничать, я улыбаюсь. Приятно избегать напряженных разговоров. Я рада, что он знает.

— Я никому не скажу, — шепчет Каллум. — Просто хочу услышать об этом. Где он занимается этим с тобой?

Она занимается этим со мной тайно.

— В машине? — настаивает на ответе он. — В дешевом мотеле? Может, это кто-то из братьев Джэгер?

Между бедер разливается тепло, когда я думаю о сестре Джэгер и о том, как сильно я жажду прикоснуться к ней. Он не прав в деталях, но он на верном пути.

— Я не завидую, — уверяет Каллум, прежде чем в его глазах появляется блеск. — Мне все равно.

Я не чувствую это, но верю ему на слово, и пытаюсь вырваться из его объятий, мне не нравится тяжесть его рук. Напоминание о том, что он всегда может одолеть меня.

— Я сохраню твои секреты, — говорит он. — А ты сохранишь мои. Понимаешь, какой командой мы станем?

Я изучаю его, отчасти ненавидя за то, что он пытается облегчить мне жизнь. Как и моя бабушка, он полностью согласен с тем, что у меня есть все, о чем бы я ни пожелала, пока молчу об этом.

Должно быть, это и есть мое будущее. Единственный способ, которым я могу удержать Лив. Сколько мужей будут столь же понимающими?

— Достаточно, вы двое, — резко обрывает нас Бродерик.

По небу прокатывается гром, и, клянусь, я ощущаю, как он вибрирует по комнате, когда Каллум ставит меня на ноги. Он смеется, потому что все вертят головами, пытаясь понять, какого черта мы делаем.

— Хорошо! — хлопает в ладоши учитель танцев. — На сегодня достаточно! На выходных порепетируйте дома. Подбородок выше, — с этими словами она поднимает подбородок, демонстрируя правильное положение головы. — Следите за ногами и не стесняйтесь присоединиться к моему групповому занятию в это воскресенье для небольшой дополнительной практики!

Все направляются за своими вещами и переобуваются, Каллум притягивает меня обратно к себе, обнимая за спину:

— Мне не терпится увидеть, как ты по-настоящему танцуешь.

Я отталкиваю его руки, разворачиваюсь и иду назад к стульям:

— Все, что ты делаешь, это болтаешь.

Он поднимает брови, и я слегка улыбаюсь, прежде чем разворачиваюсь и беру свои вещи.

Не переодеваюсь, а просто надеваю туфли и хватаю сумку, затем спускаюсь по лестнице и выхожу за дверь. Мы оказываемся на пустынном тротуаре, ветер поднимает мусор, ветви деревьев покачиваются. Мои волосы развеваются вокруг меня, и Каллум бросает на меня взгляд поверх капота своей машины. Я должна поехать сама, но… Это так привычно. Залезть ей в голову. Заставить ее действовать. Я забираюсь внутрь, бросая свою сумку на пол.

Эми и пара других девушек садятся на заднее сиденье, хихикая, когда ветер приподнимает их юбки, и Каллум заводит двигатель, когда Эми передает мне фляжку с заднего сиденья.