Невыносимое счастье опера Волкова (СИ)

– Задумалась, малыш, – натягиваю на сына курточку. – Не будет папа ругаться, если ты его обнимаешь и скажешь, как сильно-сильно ты его любишь. Идет? – поднимаю ладонь.

– Идет! – отбивает пять своей маленькой ладошкой Артемка.

– Руся? – тяну руку, – ты с нами, малышка?

Футболистка улыбается:

– А у меня есть варианты? – смеется и тянет ладонь Темке. Он, кстати говоря, просто души не чает в старшей сестре. Таскается дома за ней маленьким хвостиком, скандируя «Русь, Русь», что постоянно заставляет Волкова жужжать мне на ухо назойливой мухой свое:

– Конфетка, а может еще за одним в роддом сходим, м?

На что я закатываю глаза, отбиваюсь и в шутку отвечаю:

– Попробуй, сходи, вдруг кто отдаст…

Правда чувствую еще немного и сдамся. Пока даже самой себе страшно признаться, но мысли о том, чтобы родить Темке младшую сестренку все чаще посещают меня в последнее время…

У кафе мы оказываемся романо в пять-тридцать. Минута в минуту.

Я паркую машину. Руся с Темой вытаскиваю шарики для именинника. Оглядываю парковку – машина Дениса и Надежды тут же, неподалеку. А потом и вовсе я вижу их волнующихся, но улыбающихся в окне. Машут нам с Русланой, пока Артем, маленькое шило в попе, скачет по поребрикам.

Когда на дороге мелькает танк Волкова, я давлю в себе нервный вздох. Мурашки прокатываются по позвоночнику. Чувствую, как приободряющие сжимает мою ладошку Руслана, беззаботно пожимая плечами, бросает:

– Да ладно, это же Чип, – улыбается. – Побеситься и перестанет.

Ох, мне бы ее непрошибаемое спокойствие!

Вик заворачивает на парковку. Ну вот и все. Отступать уже некуда.

Темка, замечая машину отца, встает рядом с Русланой. Хотя как встает? Этот непоседа буквально скачет на месте, уже начиная верещать:

– Пап! Папа! С днем рождения, пап!

Мы с Русланой улыбаемся. Футболистка машет зажатыми в руке шариками. А когда наш красавчик в форме выходит из машины, мы уже дружно, хором скандируем:

– С днем рождения, дорогой!

– С днем варенья, Чип!

– С днюхой, пап!

Эта улыбка на любимых губах – бесценна. Радость и нежность во взгляде – безграничны!

Вик подхватывает сына на руки, как и я нетерпеливо зацеловывая, а потом и нас с Русланой загребает в своих огромные и крепкие объятия. И мы получаем свою порцию обнимашек. И мне снова, как и каждый день на протяжении этих сладких трех лет, хочется в них раствориться. Потеряться в любимых руках.

Я утыкаюсь носом в шею Вика и зажмуриваюсь. Мой.

Мы долго так стоим у крыльца и обнимаемся. Вчетвером. По очереди тянемся и чмокаем Вика в щеки. Говорим все одновременно, много и громко! Наверняка выглядим со стороны бесстыдно счастливыми. Ну и пусть! Всем на зависть! Хочу, чтобы весь мир знал, что у меня самый лучший муж и самые замечательные дети. И вообще, я самая-самая счастливая женщина в этой Вселенной!

– Папочка, я тебя люблю! Мама сказал, что так тебе надо сказать.

– Тема! – в ужасе округляю глаза. – С тобой точно нельзя в разведку!

– Низя, – головой машет, – я папин сын! – задирает «мой» конопатый нос этот «папин» сын. Вик смеется, в молчаливой поддержке растирая ладошкой мое плечо. В висок целует нежно-нежно, аж дыхание перехватывает и я зажмуриваюсь. Правда до того момента, пока мне на ушко не шепчут:

– Я тебе говорю, пора еще одного карапуза заделать, конфетка. Зря сопротивляешься…

За что я от души щипаю его за… да прямо за задницу! За его упругую ягодицу.

Пока мы переглядываемся, Ру кто-то звонит. Судя по ее смущению – Коля. Футболистка отходит поговорить по телефону. Темка же, крутясь, как маленький «волчок», замечает бабушку и дедушку в окне кафе.

Нетерпеливый мальчишка начинает махать, привлекая внимания Вика. Последняя секунда, чтобы подготовиться и Волков выдает натянутым голосом:

– Не понял…

Смотрит на меня. Сразу же. А Артем возьми, да ляпни:

– Ма, па, я пойду к деду с бабулей?

И не дожидаясь нашего ответа уже срывается в сторону дверей кафе, куда ему навстречу выходит Денис Георгиевич.

– Кулагина…

– Волкова, вообще-то, – напоминаю. – Уже три года как.

– Тони, какого хрена?! – взрывает моего мужа. – Они что, знакомы?!

– Ну…

Я поджимаю губы. Волков убирает свою руку с моего плеча и отступает. Сжимает челюсти и грозно-грозно рычит:

– Я тебя выпорю! Клянусь однажды я точно это сделаю! Какого, мать его…

– Не выражайся, тут дети! – оглядываюсь на Руслану, но футболистка целиком и полностью в телефоне, о чем-то увлеченно болтает. – Такого, Вик. Такого! И я тоже умею рычать!

– Это был твой “сюрприз»? Спасибо, пздц, как счастлив! И давно?

– Вик.

– Я спросил давно?

Делаю вдох:

– С двух месяцев.

Выдох.

Брови Вика лезут на макушку. От шока, удивления и неверия, что я три года за его спиной позволяла его сыну общаться с его родителями. Делала то, что он категорически запретил.

– С ума сойти. И ты все это время молчала? Молчала, что мои родители знакомы с Артемом, врала, глядя мне в глаза. Тебе как вообще, нормально после этого спалось?

– Вик, ну не начинай, – морщусь. – Нет, не нормально! Каждый день ела совесть. Мне тоже далось это решение не просто! Именно поэтому сегодня я хочу покончить со всем этим. Вик, родной… – руки тяну, он отшатывается.