Невыносимые противоречия (СИ)

Он, Генри и еще пару человек зависли над истекающим кровью, не зная, что делать. Пацан с родимым пятном стянул через голову футболку, попытался зажать рану. Как загипнотизированный Генри смотрел, как ходят его лопатки под тонкой кожей. Остальное расплывалось от слез. Похоже, он отупел от страха, отчаяния, жажды и жары. Он не верил, что Ковбойским Сапогам можно помочь.

- Блядь, сколько крови, - пропищал Сопливый.

- Мой папаша так же истекал, когда его сосед ножом пырнул, - выдохнул Босой.

- Выжил?

- Неа.

Генри едва их слышал, будто они находились в другой комнате, за стеной. Сгустившиеся сумерки сделали кровь черной. Ковбойские Сапоги бредил и закатывал глаза. Он все твердил о сбежавшей собаке, которую нужно поймать. В происходящем не было смысла. Генри заметил, что ревет не он один. Только эти совместные слезы не сближали так как драка.

- Идиот, - Тито первым начал ругать Ковбойские Сапоги. - С первой минуты он лез на рожон. Как только вошел сюда, искал проблемы.

- Да, - Пепе, а за ним остальные начали поддакивать. Во всем виноват скверный и неуживчивый характер Ковбойских Сапог.

Вокруг кивали - разве что не обнимались.

- Пес одичал, - засипел Ковбойские Сапоги. - Он ворует еду. Если его не убить...

Он умер к рассвету.

- Блядь. Сука. Твою мать. Когда же закончится эта ебань, - звучало со всех сторон снова и снова как молитва. - Ебаный гараж, ебаный Лонарди. Ебаный Ливи. Драный Сиу. Едрить тебя Рамон. Ебать твою жену, твоих детей. И твою собаку.

Глаза у Генри давно высохли, горло царапало при каждом вдохе.

Дверь открылась, и в гараж влетела бутылка. Забыв о Ковбойских Сапогах, Генри бросился вперед. Стукнулся лбом с Веревочными Браслетами. Съездил Сопливому по челюсти. Босой врезал ему локтем в бок. В щеку вжалось пробитое пирсингом ухо. Генри отбросили назад. Из разрезанного носа у него пошла кровь. Бинты и шины на руках сползли. Он проиграл в битве за воду. Бутылка досталась пацану с сыпью. Так не честно, он только со вчерашнего дня здесь. Он еще не обессилел от жажды и голода. Страха? Отчаяния?

Красная Сыпь опрокинул бутылку в себя. Но драка не закончилась. Трое пацанов с остервенением лупили ногами мальчишку с пирсингом.

- Помнишь меня? - орал Расстегнутая Рубашка. - Я Санчес кокс приносил. В ваш дранный притон. Видел как, ты в женских шмотках разгуливал.

Мальчишка с пирсингом схватил его за ногу. Расстегнутая Рубашка покачнулся, но устоял.

- Маленькая грязная дрянь, не смей ко мне прикасаться, извращенец, - высвободив ногу, он ударил лежавшего по почкам. - Я знаю, что тебе нравилось под мужиков ложиться.

То ли они выбились из сил, то ли их отвлек очередной приступ кашля Ти. Блевать ему больше было нечем.

- Да сколько можно, Ти! - завопил Расстегнутая Рубашка.

- Заткнись, - подхватил Пепе. - Выблюешь сейчас легкие, сердце или желудок!

Босой заржал, Сопливый зашелся кашлем. Большая навозная муха ползла по руке Генри, ему лень было её стряхивать. Лень думать, злиться и даже бояться.

Пацан с пирсингом отполз к стене, забился в один из шкафов - плечи и голова внутри, жопа и ноги снаружи. Может, спрятаться хотел, может, надеялся защитить голову.

Расстегнутая Рубашка приклеился к глазкам в стене. Сыпь нашел одеяло и накрыл мертвеца.

Генри подполз к мальчишке с пирсингом. Морда распухла, но глаза и нос уцелели. Зубы тоже на месте. Руками Пирсинг прижимал бок, что могло означать все, что угодно - от синяка до внутреннего кровотечения.

Припухшие глаза уставились на Генри.

- Меня заставили, - просипел Пирсинг.

- Не думай об этом, - сказал Генри, - иначе не выживешь.

Черные кольца в ушах. Глубокий вдох. Через дырки в джинсах на коленях проглядывала загорелая кожа.

- Подумай о чем-то хорошем, приятном, - сказал Генри.

Сыпь шарился по полкам и с грохотом завалил одну из них. Тито и Расстегнутая Рубашка рассмеялись.

- Ты тоже думал о приятном, когда тебе ломали пальцы? - Пирсинг кивнул на руки Генри и скривил губы в улыбке.

- Не думал о невыносимом.

Точно. Самое большое зло - невыносимо. Если ты пустишь его в свое сознание, оно сожрет тебя.

На улице поднялся ветер. Он завывал между гаражами и кидал в "глазки" пыль, грязь и газеты с пустыря.

- Вы слышите? - всполошился Веревочные Браслеты. - А ну заткнулись все!

Звук мотора приближался. Генри видел кусок заброшенной дороги около гаражей. Кому приспичило ею воспользоваться? Полиция? Народная милиция? Просто зевака любопытный? Пожалуйста, пусть их заметят, пусть выпустят, вытащат отсюда.

- Эй! - Веревочные Браслеты, Тито, Пепе и Сопливый замолотили кулаками и ногами по стене.

Шум поднялся такой, что Генри показалось, что его голову засунули в колокол.

- Эй! Кто-нибудь! Выпустите нас! - Тито уже лупил не кулаками, а наскакивал на стену всем телом.

Очередь из автомата прошила жестянку над его головой. Все, кто стоял в гараже, упали на пол и прикрыли головы руками.

- А ну заткнитесь там! - прикрикнули снаружи.

- Это Ливи? - Пепе вытянул шею.

Вместе с другими Генри метнулся к "глазкам". Он никого не видел, лишь летающие над пустырем целлофановые пакеты.