Невыносимые противоречия (СИ)

- Нет. - Шипящее, через стиснутые зубы, звенящее от напряжения и удовольствия.

- Почему вы расстались?

- Он был занудой.

- Правда? - у Генри подвело живот. То ли от желания рассмеяться, то ли от близости оргазма.

- Правда. - Ответ Франца он скорее почувствовал, чем услышал. Невесомые прикосновения губ к волосам.

- Он отсасывал тебе, ты отсосал ему?

- Да.

- Почему он был занудой? - прошептал Генри Францу в губы.

- Настаивал на сексе с проникновением.

Генри показалось, или Франц дрожит?

-А ты не хотел? Когда и с кем... - Франц не позволил ему договорить, зажмурился, напрягся, окаменел под руками и выплеснулся в кулак Генри.

- С тобой, - произнес Франц вечность спустя.

Оргазм помешал Генри осознать его слова. Понимание пришло медленно, закололо под ложечкой, встряхнуло, накрыло шумом в ушах.

- Тебе надо меньше курить, Франц.

Франц оттолкнулся от стены и потянулся за полотенцем.

- Или больше, - Генри шёл за ним по пятам, наступал на пятки, разглядывал шею и затылок. Заглянул через плечо - белое тонкое полотенце в полумраке походило на лист бумаги в смуглых руках Франца.

- Это мое или твое? - спросил Генри, ощупывая влажную ткань, вытирая себя тем же полотенцем, что вытирался Франц.

- Они одинаковые.

Генри увлёк его на диван. Франц завалился сверху, поцеловал и скатился в сторону.

Диван оказался не только тесным и неровным, но и твердым. Матрасы в логове Ансельмо, наверное, и то мягче, Генри усмехнулся и пристроил голову на плече Франца. Тот завозился, скинул кроссовки - сначала свои, потом подцепил пальцами задники кроссовок Генри. Кажется, они смеялись, ворочаясь. Кажется, Генри подумал, что не плохо бы еще выпить или выкурить косяк, чтобы спать без пробуждений. Но поленился вставать. Он заснул у Франца на плече, положив руку на его живот.

***

Генри снилась Шеннон. Пробуждение было резким, будто он упал с высоты и из легких выбило воздух. За окном бултыхалось ранее утро, мутное как вода с разведенным в ней аспирином. Франц сидел с ноутбуком на полу около дивана. Перебрался туда, чтобы не будить Генри? На экране скакали фотографии. Развороченный "Бентли". Полупустая ночная дорога. Девушка с залитым кровью лицом. Мирия Себаса. Почему у нее залито кровью лицо, Генри сел, ведь Ансельмо сказал, что ее распилило пополам.

- Привет, - Франц повернулся к Генри. Темные круги под глазами. Бледные щеки.

- Давно встал?

Франц рассеянно посмотрел на ноутбук, а потом снова на Генри, будто пытался, но не мог что-то вспомнить.

Они приняли душ по очереди. Стоило Францу скрыться в ванной, у Генри появилось ощущние, что за ним следят. Казалось вот-то постучат в дверь. Шестерки Варгаса. Или Касто.

- Гугл советует позавтракать в кафе местной кухни неподалеку, - сказал Франц проверяя свою сумку. Положил пистолет сверху, застегнул.

Видимо, ночевать здесь еще раз они не планируют. Подхватив свои вещи, Генри вышел вслед за Францем. Даже когда Франц улыбался хозяйке внизу, Генри замечал его усталость. На лобовом стекле их развалюхи виднелось пятно птичьего помёта.

- К деньгам? - усмехнулся Франц.

- Или к новостям.

Безумие думать о приметах в их случае. Вытянутая между высотками улица пустовала: ни машин, ни людей, ни звуков. В конце улицы помигивал светофор, открывая ворота в мир скользящих машин, скрипа тормозов и вскриков клаксонов. Тревожных, дергающих нервы.

- Ты узнал, где живет Миа Фергюс? - спросил Генри.

Улица вроде вела вниз, но развалюха Рамиреса пыхтела, будто карабкалась на гору.

- Да. Нужно подождать хотя бы до девяти, потом можно ее навестить.

Местная кухня означала мясо с овощами на завтрак вместо булочек. Мясо и крепкий кофе, от которого сушило больше, чем с похмелья.

После завтрака Франц позвонил Рамиресу. Говорил про тайные тюрьмы, катаясь по городу. Дети с ранцами перебегали дороги на красный. Разносчики газет толкались на узких тротуарах. Автобусы плевались выхлопными газами. Из подворотни летели газеты и клеились к ногам прохожих. В магазинах поутру мыли витрины. К фасадам и асфальту липли пятна масла и плесени.

Миа Фергюс жила в районе разноцветных домов. Розовые трехъэтажки прислонились к синим семиэтажкам, как кубики конструктора, тесно, плотно и без зазора. У подъездов продавали фрукты, вокруг уличных музыкантов топтались туристов в белых шляпах.

Франц оставил машину перед фонтаном - медная женщина с отбитым лицом лила мутную воду в каменную чашу. Рядом поскрипывало ветками сваленное ветром дерево.

В доме с кованными решетками на окнах Франц и Генри поднялись на третий этаж и позвонили в железную дверь. Несколько мгновений они прислушивались к шагам, музыке и голосам, что источал дом, потом дверь открылась.

Их встретила маленькая женщина с необычно тонкими запястьями, щиколотками и шеей заштрихованной морщинами. Кожа на лице выглядела натянутой и гладкой, Шеннон выглядела точно так же после подтяжки золотыми нитями.

- Привет, - улыбнулся Франц. - Я хотел бы поговорить с Миа Фергюс.

- Все хотели бы,- женщина подняла глаза к потолку.

- Я Франц Варгас, - он протянул руку.