Невыразимый эфир (ЛП)

Они уже два часа шли через лес, когда зловещий треск заставил их замереть. На всем протяжении пути их не покидало чувство, что некий внимательный взгляд продолжает наблюдать за ними. Впереди, в паре сотен метров, лес заканчивался. Изумрудный сумрак наполнился янтарными переливами: стена света преграждала дорогу, и эта граница была необыкновенно ясной, почти ослепительной. Паромщик прикинул расстояние - примерно двести двадцать метров. Выход был совсем рядом, но страх приковал путников к месту. Казалось, шум усиливался, становился пронзительным, теперь это был почти вой - хриплый рык дикого зверя, нарастающий скрежет ломающихся сучьев, словно десяток стволов одновременно валились на землю. Неистово закачались ветви. Паромщик закричал: он увидел, что на них движутся огромные деревья. По земле, покрытой мхом и опавшей листвой, извивались их корни, легко ломая на своем пути молодую поросль и давя сухой валежник. Чудовища яростно продирались вперед, и их кора складывалась в лица, морщинистые, словно исполосованные ножом. Паромщик схватил девушку за руку, и пока они не погибли окончательно, пойманные в ловушку этими необъятными сучковатыми колоннами, путники бросились бежать - быстро, насколько это было возможно. В своем отчаянном рывке паромщик вдруг с ужасом почувствовал, что на него навалилась громадная тяжесть. Девушка сейчас бежала впереди. Ощущая, как нижние ветви деревьев будто когтями цепляют за ремень его сумки, как захват сжимается, он прибавил ходу:

-- Беги к свету! Не оборачивайся! Беги изо всех сил!

Дороге не было конца, казалось, она только удлинялась. Как в кошмарном сне, паромщика не покидало тягостное чувство, что он бежит на месте. Ноги по щиколотку увязают в густой и клейкой жиже, и несмотря на его отчаянный порыв преследуемого животного, он опять и опять оскальзывается на глинистой почве. Дрожащими руками он тянется к золотистому кольцу - ручке двери, за которой его ждет свобода, а в ушах звучит насмешливый и угрожающий голос, как будто зверь, опасный и наделенный даром слова, уже стоит за его плечом. Глухой дьявольский голос, исходящий из ниоткуда, порождение этого зеленого ада повторяет неустанно:

-- Жаль, что ей придется умереть. Жаль, что ей придется умереть.

Едва паромщик, вне себя от ужаса, вырвался из предательских зарослей на солнечный свет, он тут же споткнулся и полетел вниз, покатился по откосу невысокого холма, покрытого мхом, чья упругость смягчила падение. Проделав несколько кульбитов и покрыв расстояние метров в двадцать, он наконец смог остановиться, полностью ошеломленный, не способный управлять собой, как веревочный паяц. Девушка помогла ему подняться, затем собрала яблоки, которые рассыпались из мешка. Узловатая сухая ветвь все еще цеплялась за ремень его сумки. Она медленно съеживалась, словно солнечные лучи были губительны для нее. Увидев эти крючковатые когти, девушка вскрикнула и отшатнулась. Паромщик отцепил ветку, несколько секунд внимательно изучал ее узлы и утолщения, похожие на черные фаланги пальцев, после чего отшвырнул подальше эту жуткую вещь и вытер руки о полы своей спецовки, забрызганной грязью. Девушка вдруг засмеялась истерическим смехом, смешанным со слезами, так что паромщик даже удивился такому более чем неуместному веселью. Но, увидев мрачное лицо спутника, еще не совсем пришедшего в себя, она тут же извинилась. Было заметно, что она прилагает все усилия, чтобы сдержать этот нервический смех.

-- Простите. Я не должна была. Я знаю, я не должна была.

-- Что, надо мной смеешься? Ну, спасибо, -- упрекнул он.

-- Нет, совсем нет! Вы бы видели, что у вас с головой. Ужас просто.

-- С моей головой? Да я счастлив, что она вообще у меня на плечах осталась.

-- Что это было, как по-вашему?

-- А ты не догадываешься?

-- Зона, -- ответила она.

-- Зона. Теперь ты знаешь, на что она способна, и это посильнее, чем просто не отразиться в реке. И имей в виду, что вся эта территория такая, с сюрпризами. Нигде в зоне мы не будем чувствовать себя в безопасности. Боюсь, как бы фабрика не оказалась расположена в каком-нибудь совершенно недоступном месте.

-- Зона хочет нас убить? Ей нужны наши жизни?

-- Не думаю. Те деревья исчезли, я их больше не слышу, хоть это очень странно. Но в чем я уверен - так это в том, что зона не шутит. Это не игра. Она могла бы нас поразить на месте, но она этого не делает, а напротив, словно указывает нам выход. Думаю, со временем мы поймем. А сейчас давай-ка поищем убежище на ближайшую ночь. Все вопросы - потом.

-- Да, давайте искать ночлег, но ради Бога, не в лесу, -- с улыбкой сказала девушка.

-- Это разумно. А у тебя и в самом деле крепкие ноги. Браво.