NEW-AGE – Эпоха тотального террора

Дрон так и следовал по пятам Гедеона и даже быстро прошёлся своим ярким прожектором по кирпичной стене, напротив патрульных. Это и заставило их обернуться – они тотчас узрели перед собой не только сияющего в темном переулке дрона, но и уверенно идущего юношу с рюкзаком на плечах.

Сразу же, будто опасаясь огласки, один из патрульных убрал ногу с худощавого тела гражданского. Гедеон, обратив внимание на этот жест слабости, захотел сыграть в этакого юриста, за которым следует его верный спутник и доблестный свидетель всех дел – летающий робот помощник.

– Что здесь происходит? – очень уверенно произнёс Гедеон, а в голове его пронеслось: « Ну что ж, лучшая защита это нападение».

Один из патрульных быстро начал отвечать, словно перед начальством:

– Идёт проверка лиц на причастность к революционным организациям.

– А почему они лежат, а вы их топчите, словно землю? Вы что, не знаете основы законного проведения розыскных мероприятий?

Другой патрульный, державший в руках кейс, мигом ответил:

– Мы их просто обыскивали. Вот и лежат на земле.

– Да я же видел, как вы их пинали. И звук даже слышал странный. Вы что, их дубинками били?

– Допустим, а ты откуда взялся?– спросил другой патрульный с электродубинкой в руке.

Одним нажатием на кнопку этот патрульный заставил появиться из острия дубинки угрожающий ток. Гедеон от этого сразу стал понимать, что обратного пути у него нет и либо он заставит их бояться, либо его сомнут вместе с теми двумя гражданскими. Теперь нужно было сломя голову идти в словесную атаку. Гедеон начал говорить очень пламенно, пытаясь защититься:

– А кто это вам давал право использовать против безоружных людей электродубинки? Вы что, чувствуете свою безнаказанность? Этот дрон – он же всё запишет, отправит, куда следует – тогда вы будете отвечать перед судом,– показывая на безмолвный металлический аппарат, проговорил Гедеон.– Как вам не стыдно так нагло пользоваться своим положением и преимуществом перед другими лицами?!

Эти пафосные, адвокатские слова никакой реакции патрульных не вызвали. Наоборот, они начали оглядывать дрона, будто бы желая совершать что-то противоправное – то, что не должно попасть в объективы всевидящего ока камер. Тогда Гедеон попробовал последнее, что у него оставалось в арсенале хитрого оратора.

Он сказал:

– Вот вы спрашиваете, кто я такой и я вам отвечу, что я именно тот человек, осуществляющий надзор за соблюдением прав человеческих при производстве данной спецоперации. Так что вашими делами может вскоре сам Комитет по расследованиям заниматься.

На такие слова Гедеона вскоре ответил патрульный с кейсом;

– Их убивают как и нас, а они ещё пекутся о правах человеческих.

Потом случилось вообще что-то невообразимое – то, что Гедеон не ожидал и даже не просил: патрульные любезно подняли с асфальта тех двоих мирных жителей, чьи лица оказались перемазаны в непонятной саже.

– Пожалуйста, проверка не выявила никаких подозрений в вашей революционной деятельности, – сказал патрульный, явно с иронией. Однако вокодер совершенно устранил в его голосе интонацию – понять эту иронию можно было лишь по смыслу.

– Работайте, – приказал Гедеон с презрением бросив свой пламенный взгляд на патрульных,– но работайте, соблюдая закон.

Двое гражданских, которые были освобождены от произвола полицейских, стояли с опущенными головами и не произносили ни слова. Это был один молодой сухой юноша и очень симпатичная, такая же худая девушка с чуть оттопыренными ушами – что нисколько её не портило, а даже придавало ей некой экстравагантной красоты.

Никак не поблагодарив Гедеона, они быстро ушли, взяв друг друга за руку, в сторону переулка, который вёл к большой пешеходной улице.

А вот Гедеон, сделав свое дело, уверенно развернулся и ещё увереннее пошёл вслед за ними, немного опасаясь того, что сзади кто-то из патрульных со злобы может отомстить и выстрелить ему в спину. В тоже время, вечно находящийся неподалеку дрон, придавал нашему герою уверенности, что этого не произойдет – это был один из тех редких моментов, когда Гедеон благодарил тотальный контроль за его вездесущность и широту зрения. Ведь за превышения полномочий наказывали и патрульных – режиму нужны были послушные рабы, но не слишком самоуверенные.

Дойдя до переулка, Гедеон уже не смог разглядеть тех двоих спасённых. Скорее всего, они в страхе убежали в свои дома и поклялись больше не появляться на улице в ближайшее время. Гедеону их видеть особой надобности не было. Всё, что надо – они уже сделали. Они сыграли роль жертвы, которую нашему герою пришлось, рискуя своей шкурой, спасать. Но сам Гедеон, размышляя, приходил к выводу, что спас не их вовсе, а самого себя. Ведь в его сердце, словно свежая кровь, после этого рискованного, геройского поступка влилась такая уверенность, что обо всех прежних переживаниях он решил тотчас позабыть.

– Один против четырёх, – проговаривал себе под нос Гедеон, – четырёх вооруженных!