New born (СИ)

У Марка Хадчинсона малиновые уши и написанная на лице крупными буквами жажда мести за позор брата; он дерзко сверлит ненавистного учителя взглядом, почти не пряча коротенькую пластиковую трубку, сделанную из шариковой ручки. Бен глядит на него пару секунд, чуть склонив голову набок. От его действий сейчас зависит многое, он может потерять отвоеванные позиции так же легко, как и занял. Самым логичным было бы выдворить нарушителя с урока, а то и отвести к директору, но такие меры братьев уже давно не пугают. Поэтому он решает рискнуть и поставить на карту все.

- Да, Марк, мне тоже надоела эта бестия.

Тон его мягок, а фраза заставляет младшего Хадчинсона замереть в недоумении, приоткрыв рот. Впрочем, как и всех прочих учеников.

- Я про это назойливое насекомое, - развернувшись к доске, Бен указывает пальцем на здоровенную жирную муху, блаженно прилепившуюся к закрепленной над доской продолговатой лампе, - Было бы неплохо от нее избавиться, но тут нужна настоящая меткость. Может, попробуешь еще разок?

В классе стоит гробовая тишина; Марк недоверчиво пялится на Бена несколько секунд, потом пренебрежительно дергает уголком рта и вызывающе хмыкает.

- Да раз плюнуть!

Отрывает уголок от тетради, тщательно пережевывает снаряд, прикладывает трубку к губам. Класс замер, проснулись даже самые ленивые и равнодушные, еще бы – такого доселе никто не видывал. В царящей тишине щелчок бумажного шарика, ударившегося о лампу почти на полметра левее цели, звучит как выстрел. Муха лениво шевелит крыльями и переползает чуть в сторону; по классу проносится сдержанное «у-у-у-у…» и возбужденный шепот. Незадачливый стрелок стискивает в кулаке свое оружие, рискуя сломать, теперь уже все его лицо полыхает румянцем, но не гнева, а стыда.

- Может, дашь мне попробовать? – ласково произносит Бен, протянув руку.

Младший Хадчинсон безропотно позволяет отобрать у него трубку и вместе со всеми глядит, как Бен основательно готовит свой выстрел. Это огромный риск, да и директор по головке не погладит за такие игры, но кто не рискует, тот не пьет настоящий шотландский односолодовый виски десятилетней выдержки, который Вествуд обещала ему в качестве ставки в их пари, что Бен до конца осени наведет порядок в средней группе. Бен целится так тщательно, словно от этого зависит его жизнь. По крайней мере, в помещении не надо делать скидку на ветер. А когда трупик мухи соскальзывает с лампы и падает на пол под восторженные вопли класса, он позволяет себе лишь тень торжествующей улыбки.

Остаток дня проходит без происшествий; уже перед уходом домой Бен узнает, что Бизли после тренировки младшей группы полез поправить покосившееся баскетбольное кольцо, упал с лестницы и сломал ногу. Прискорбное происшествие, ставящее под угрозу участие школьной футбольной команды в региональных соревнованиях, но к самому Лайнусу непосредственного отношения не имеющее. По мнению Бена, по крайней мере. Он и не подозревает, что травма тренера уже запустила целую цепочку событий, и он окажется в самом их эпицентре.

Бен слегка улыбается, пока идет к машине, прокручивает в голове происшествия этого дня, машинально вертит на пальце ключи. Принюхавшись и уловив запах дыма, ускоряет шаги, ощутив внезапный укол тревоги. На пустыре, чуть в стороне от здания школы и автомобильной парковки, школьный уборщик сгребает опавшую листву в кучи и бросает в костер. Бен вдруг замирает, словно споткнувшись о невидимую стену, глядит, как загипнотизированный на красно-буро-золотисный ворох листьев, подобно живому существу подползающий к языкам пламени, на комья земли, что застревают между зубьями садовых грабель, на смятые пожухлые травинки, на ровный столб дыма, поднимающийся к верхушкам деревьев. Сердце, будто сорвавшись с привязи, пускается вскачь, шум в ушах нарастает, начавшись с визгливого пиликанья, похожего на радиопомехи, меняет тональность на более низкую, и Бен почти наяву слышит в нем человеческие голоса, выкрикивающие что-то… Что-то про еретика, который пошел наперекор их божеству. Его руки дрожат; он дважды не попадает в замок, роняет ключи на землю, кое-как все же открывает дверцу авто и плюхается на водительское сидение. Делает несколько глубоких вдохов-выдохов, стремясь подавить внезапную паническую атаку, образовавшуюся на пустом месте, и лишь когда она отступает, трогается с места.

Весь сегодняшний день похож на рассыпанные по полу листы бумаги, или ворох листьев – все, начиная со скверно проведенной ночи накануне, вплоть до самого вечера, когда Алекс удаляется, якобы, делать уроки, хотя наверняка будет снова допоздна сидеть в чате, а они с Джоном смотрят бейсбольный матч по спортивному каналу внизу, в гостиной. Бен бездумно пялится на экран, не воспринимая происходящего там, потом придвигается ближе, пристраивает голову у Локка на груди, слушает ровные удары его сердца и старается дышать с ним в унисон. От Джона неистребимо пахнет лесопилкой, этот запах ничем не перешибить, да и не нужно – Бену он кажется исключительно приятным.

- Ты сегодня какой-то тихий, или мне кажется?