New-Пигмалионъ (СИ)

— Пойми, дурило, такие программы делаются во всем мире, и скрытые камеры, и все такое, здесь главное не подставиться под оскорбление чести и достоинства и под незаконное вторжение в частную жизнь…

— А как же тогда? В чем же тогда суть, если не вторгаться и не затрагивать честь?

— А ты затрагивай, а ты вторгайся, только когда будешь продавать материал телеканалу, самое крутое, самое сладенькое, самую клубничку оставь к себя… Это и будет гарантией, что жаловаться не пойдут.

— Как это? — не понял Джон.

— Ну, ты вот снял материал про похождения жены какого-то важного господина, снял ее в борделе полуголую на коленях у какого-то хмыря. Ну и показывай это смело по телевизору, не пойдет она жаловаться, если у тебя в запасе еще не показанная серия осталась, где она не полуголая, а голая и не с одним хмырем, а сразу с двумя, понимаешь?

— Теперь понимаю, — кивнул Джон.

— Вобщем, предлагаю делать шоу, которое мы назовем Маскарад, — сказал Жир, протягивая руку с перстнем для поцелуя.

* * *

Жир со страстью креативил.

Он был в ударе.

Глаза его сверкали вдохновенным безумием поэта, кудрей которого в предрассветный час коснулась своею легкой рукою шаловливая проказница Муза.

— Представляешь, мы надеваем на них маски. Не на одного, как было в старой политической программе с признаниями, а на всех. И при этом раздеваем. Каково?

— Не знаю, не знаю, — с сомнением качал головой Джон.

— Я уверен, половина наших звезд добровольно согласится. Наша нынешняя Москва — это же Рим времен пресыщенности и упадка, Рим времен Калигулы и Тиберия. Ты вспомни фильм с Малькольмом Макдауэллом, помнишь, когда он сделал бал-маскарад с бутафорской галерой, куда посадил жен всех сенаторов и жен всей римской знати, чтобы они были там простыми шлюхами, были там грязными проститутками? Помнишь?

Они все с радостью откликнулись на такое предложение, бабам, им чем они знатней и богаче, тем им все больше хочется самого грязного секса. Это закон природы.

Так давай вложим это в наше шоу.

— Вы босс, вам видней.

— Дурак, — отрезал Жир, — вот тебе первый сюжет, ты привозишь эту Ирму Вальберс, она раздевается в смежной студии и надевает маску. А я с ее мужем в это время в первой студии, мы с ним оба голые и тоже в масках. Она входит, мы совершаем с ней половой акт, понимаешь? И потом все снимают маски… Каково? А? Каков сюрприз?

— Ваша жизнь будет в опасности, босс.

— Снова дурак, не знаешь психологии, они скорее займутся выяснениями отношений друг с дружкой.

— А перспектива? — спросил Джон, — какая моя перспектива и каковы мои резоны?

— Твои резоны, таракан? — изумился Жир, — да ты на себя посмотри, щеголь копеечный, тоже мне, собрал деньжат на пару старых телекамер, снял дачу, нанял двух дешевых проституток и думает что он продюсер… Ни хрена у тебя тут с твоими масштабами не выгорело бы, никогда. В лучшем случае снял бы два-три компромата на бизнесменов среднего класса, с одного бы вытянул вымогательством десятку тысяч за выкуп компромата, а другой бы тебя убил. Точно говорю, другой бы тебя убил, этим бы ты и кончил, таракан ты паршивый. А со мной, со мной! Да я тебе сказочные перспективы открываю. Я же с этого Игоря Массарскийа из Алекс Групп Капитал не меньше трех миллионов аванса возьму и деньги эти в наш с тобой телепроект вложу, настоящим продюсером будешь… Представляешь, мы снимем шоу Маскарад, где в конце будет реальное убийство? Реальное, представляешь? И на нас никто не подумает, что мы это специально подстроили. Все дело в том, что всегда… Всегда, я повторяю это, всегда вокруг и среди нас есть люди, которые желают смерти другим. Так зачем же им мешать, пусть делают свое дело, пусть убивают на нашем шоу… А мы… А мы с тобой разбогатеем и прославимся.

3

Серега Мирский впервые в жизни поймал себя на том, что безнадежно влюблен, и что ревнует.

После эфира утреннего шоу «Вставай, Москва», Ксютов вызвал к себе Мирского.

— Сережа, не уходи, заскочи ко мне.

Выражение лица программного не обещало ничего хорошего.

— Сережа, ты что, пьяный что ли со вчерашнего, или кокаину обнюхался?

— А чё?

— Через плечо! Ты что за эфир устроил?

Сережа и сам думал, а что же это он такое сегодня говорил на своем эфире?

Не ругал, как обычно, московское правительство, ГАИ, пробки на дорогах и прогноз погоды, а читал какие-то стихи о любви и пускал в эфир лирические песни не по плей-листу…

— Сережа! — Ксютов сел в своей любимой позе — ноги на стол, а командирское кожаное кресло свое при этом перевел в режим качалки…, — Сережа, ты знаешь, что такое формат радиостанции и что такое плей-лист?

Судя по всему, разговор предстоял серьезный, Ксютов был не на шутку рассержен.