New World, Inc.

Затем, согласно возможно сфабрикованному рассказу Джорджа Беста, некая джентльменка - "одна из жен авантюристов" - бросила кусок камня в огонь. Он горел некоторое время, а затем, после того как его "вынули и протушили в небольшом количестве уксуса", он "засиял ярким золотым маркизом". Теперь Лок начал задумываться о том, что камень содержит золото и что Фробишер мог наткнуться на неожиданный источник богатства. Поэтому, даже работая со своими коллегами-инвесторами над подготовкой и продвижением второго путешествия в поисках Северо-Западного прохода, он втайне занимался собственным анализом куска руды.

Пробирный анализ - от старофранцузского "проба" - это сложный процесс, сочетающий в себе искусство и науку, и в XVI веке он все еще находился в стадии разработки. Драгоценные металлы - в том числе золото и серебро - обычно содержатся в горных породах и земле. Они редко встречаются в чистом виде. Поэтому цель пробирного анализа - отделить драгоценные металлы и перевести их в чистое состояние, чтобы определить процентное содержание золота или серебра в руде. Наиболее распространенным подходом было сжигание руды в печи, часто в сочетании с другими материалами, до тех пор, пока драгоценный металл не расплавится. Стандартной процедуры не существовало, и результаты могли сильно варьироваться в зависимости от многих факторов, включая температуру, продолжительность, добавки и мастерство пробирщика.

Лок отправил часть своей руды Уильяму Уильямсу, одному из пробирных мастеров лондонского Тауэра и одному из ведущих английских металлургов. Анализ дал отрицательный результат. По словам Уильямса, камень оказался каким-то соединением железа - пиритом, известным также как "золото дурака". Лок, не желая соглашаться с выводами Уильямса, отнес образцы двум другим экспертам. Оба они подтвердили мнение Уильямса о том, что камень ничего не стоит. Лок отказался принять и эти анализы как окончательные. Поэтому, подобно ипохондрику, ищущему врача, который подтвердит его мнимый недуг, он искал пробирщика, который дал бы ему нужный анализ.

Вскоре он нашел такого человека: Джованни Баптиста Аньелло, венецианский ювелир, живший в Лондоне и считавшийся экспертом в алхимии и металлургии. Он изучил образец Лока и после трех дней испытаний сообщил, что ему удалось извлечь из руды "очень маленький порошок золота". Но Лок, услышав наконец то, что хотел услышать, теперь, казалось, не мог с этим смириться. Почему Аньелло нашел золото, а три других опытных пробирщика не нашли? Аньелло ответил на своем родном итальянском языке, который Лок легко понимал: "Bisogna sapere adulare la natura" ("Нужно знать, как льстить природе"). Лукавил ли Аньелло? И если да, то с какой целью?

Лок встречался с Аньелло еще несколько раз, и во время этих бесед венецианец удивил Лока, выпытывая у него информацию о том, откуда взялась руда. Он даже предположил, что они вдвоем могли бы создать некое предприятие по добыче руды и получать прибыль для "собственного пользования". В конце концов Лок сообщил, что руда поступает с "новой земли, открытой мистером Фробишером", и что коммерческие права на это место принадлежат компании Cathay. Другими словами, никаких частных сделок быть не может - что всегда вызывало опасения в подобных акционерных предприятиях. Лок рассказал Аньелло о законе о найденных сокровищах (tresor trouvee), согласно которому богатства, принадлежащие королевству, не могут быть взяты без разрешения и лицензии королевы.

Даже отвергнув предложения Аньелло, Лок еще не был готов раскрыть свою тайную пробирную деятельность. В конце января 1577 года он обедал с Фробишером, который сказал, что "желает знать, что было найдено в камне". Лок уклонился от ответа. Он сказал, что отдал образцы трем или четырем пробирщикам, и один из них нашел немного олова и следы серебра, что порадовало Фробишера. Лок не упомянул ни об Аньелло, ни о золотых зернах.

Со временем эта бесцеремонность, похоже, стала тяготить Лока. Хотя он и был главным организатором предприятия, теперь он действовал самостоятельно, что противоречило принципу совместного владения акциями. Кроме того, нарушив правило секретности, касающееся предприятия, он шел на потенциально смертельный риск. Как позже доложил Филиппу испанский посол Бернардино де Мендоса, предприятие Фробишера было настолько засекречено, что если кто-то "разгласит что-либо о нем, то будет наказан смертью".